- Хотите увидеть? - спросил его маршал при встрече. - Смотрите завтра в двенадцать.
И чабан смотрел. Слышал удар, видел взрыв и как отделилась ракета. Видимая, настоящая, она вначале медленно, будто нехотя выходила из огненного вихря, а потом вдруг понеслась молнией и исчезла неуловимо, чтобы приземлиться где-то, может, на далеких водах океана, тоже ровных и открытых, как степь.
И сразу же после этого все разъехались, уехал и маршал, исчезли палатки, а берег на косе снова стал пустынным.
- Это кто тут ночует? - спрашивает чабан, подходя к Уралову, и, узнав его, добавляет как-то смущенно: - А, это ты, сынок...
И, шурша травой, усаживается рядом с ним.
Сидят оба молча, вслушиваясь в шорохи отары, пасущейся на чистой, не загрязненной ничьими овцами траве полигона. Из темноты время от времени доносится звон колокольчика, нежный, мелодичный.
- Для чего эта музыка? - спрашивает Уралов.
- А чтоб не растерялись... Да и любят овечки музыку... Сопилку, песенку или тронку вот такую...
- Как, как она называется?
- Тронка.
- Никогда не слыхал такого слова, - с грустью говорит Уралов. - Как много я еще не знаю... Красивый звук. Это медь?
Чабан встает, ловит овечку, подошедшую совсем близко, снимает у нее с шеи звоночек, чтобы показать Уралову. Тот берет в руки что-то тяжелое, металлическое, покореженное... Похоже на снарядную гильзу, согнутую вдвое. Позвонил, задумчиво послушал. Как антипод тишины таков здесь звук этой тронки. Среди тьмы и молчания степи она, как голос жизни...
- Кусок обыкновенной гильзы, - говорит он, возвращая тронку чабану, - а какой нежный издает звук...
Что-то просвистело в ночном воздухе: летучая мышь пролетела или какая птица, невзначай поднятая отарой из травы.
- Перепелка или что? - промолвил, глядя вверх, Горпищенко. - Уже и перепелок теперь меньше стало. А лебедей? Когда-то у вас там, на косе, лебедей мужики возами набивали. Поедет и полон воз, как снегу, накладет. А теперь и птицы переводятся. Орел разве изредка покружит.
- Сколько он живет, орел?
- Да больше нас. Стоишь, смотришь порой на него и думаешь: чего только эта птица не видела на своем веку! От чумаков до ракет - все он оком своим охватил...