Новые мечты были прерваны чьим-то звонком. На его вопрос, кто там, послышался знакомый, как бы воскресший из давней боли голос:
— Это я, Женя!
Еще не веря себе, он поспешно открыл. Да, это была Светлана Зайченко, его давняя, неразделенная, горько оплаканная любовь. Она держала, отклоняя в сторону, мокрый зонт — с наконечника стекала тоненькая струйка воды. Невысокая, собранная фигурка ее тоже казалась сникшей, побывавшей в воде. В коротко стриженных, с золотистым отливом волосах блестели бисеринки влаги. На лице было смущенно-виноватое выражение.
Секунда растерянности у него прошла: поспешно взяв гостью под локоток, завел в квартиру. Он был рад, что к нему пожаловала, и именно сегодня, эта красивая молодая женщина, с которой были связаны его давние сердечные воспоминания.
— Светочка, ты являешься, как прекрасный ангел во плоти!
Она лишь печально улыбнулась в ответ да пожала его руку с нервной горячностью. Зайченко была все такая же милая, интересная, но что-то горестное залегло под ее вишневыми глазами, в складке припухших губ. К тому же она здорово похудела, точно перенесла голодовку, — на щеках не играл прежний беспечный румянец. Войдя, сняла промокшие туфли, так как боялась наследить в квартире. Евгений забрал у нее и поставил в угол зонт, подал войлочные тапочки. Он прекрасно помнил прежнюю Светлану, знал, какая она выдумщица и забавница, и заговорил бодрым тоном, — так он говорил с ней на давних репетициях в драмкружке.
— Какими судьбами, Зайчонок, занесло тебя в родной город?
Она не спешила с ответом, а когда зашла в комнату, устало опустилась на стул. Он понял, что она забыла те легкие, весело-иронические отношения, и сказал просто:
— Я рад тебя видеть.
Возможно, потому, что он снова был пострадавшим, Евгений увидел в гостье не одну лишь давнюю сердечную привязанность, но такого же, как и сам, испытавшего неудачу человека. Ему передалось ее печальное настроение, и он участливо спросил:
— Ты чем-то огорчена?
Он не ошибся. Лицо ее конвульсивно дрогнуло, глаза, как родники, начали наполняться влагой. Она суетливо раскрыла сумочку, достала носовой платок.
— Да что с тобой, Зайчонок?.. Что-то случилось? Всхлипнув, она уткнулась в платочек. Евгений жалостливо подсел рядом, обнял ее за плечи.
— Не надо так…
Наконец она открыла покрасневшее лицо. По ее взгляду легко можно было догадаться о смятении.
— Прости, Женя… Боялась, что как заговорю, так и заплачу. А все равно не выдержала, — сказала она, и в голосе послышалась трагическая нотка. — Я разошлась со Всеволодом…
— Ну-у… а я то подумал бог знает что! — с эгоистическим облегчением воскликнул он. — Это не самое страшное в жизни, Светочка. Все бывает… Но, наверное, на то была серьезная причина?
Несчастно хмурясь, она теребила платок.
— Понимаешь, Женя, он оказался таким подлым, таким низким субъектом, что и передать невозможно!
Евгений мысленно представил соперника. Слово «низкий» не вязалось с его наружностью. Рослый парень с румяным лицом и несколько узковатой головой, Байков имел самоуверенный, пышущий здоровьем вид… Помня, что Светлана курила из баловства, достал папиросы, предложил ей. Она отмахнулась.
— Тогда, может, рюмку кагора для настроения?
— Не откажусь…
Поставил на стол вино, коробку с конфетами. Откупорил бутылку, налил себе и гостье. Старался делать широкие, намеренно мужские движения. Поднял рюмку, улыбнулся.
— За встречу, Зайчонок… Пусть тебе жизнь не кажется такой мрачной, какой казалась минуту назад.
Она отложила платочек и выпила. От конфет отказалась: ей не хочется сладкого. И вообще за последнее время ужасно извелась, потеряла аппетит… На лице у нее появилась горестная улыбка.
Хозяин снова наполнил стопки.
— А теперь выкладывай, что у вас стряслось.
Вздохнув, она начала свой невеселый рассказ. По ее словам, Всеволод оказался до дикости мелочным человеком. Взял на учет каждую копейку, ввел в обиход понятие «прожиточный минимум» и выделял молодой жене до двух-трех рублей ежедневно, — на постные щи. Беременная, она не могла подыскать себе работу и чувствовала неприятную зависимость от мужа.