— В таком случае дядя тоже липовый, — резонно возразил актер.
— Нет, дядя, что надо, — вмешался Анатолий. — Но знаете, что?.. Давайте выпьем за вашу семью. Мы рады, что познакомились с вами.
Тост был принят.
— Лена, что же ты не ешь? — спросила мать.
— Смотрю на это чудо, — отвечала девушка, придвигая к себе вазу с розами. — Какие у них тонкие и нежные лепестки! Цвета весеннего утреннего солнца. Интересно, какой это сорт?
— Это Глория Дей, — уверенно ответил Евгений, весь озарившись. — Прекрасный зимостойкий сорт. Вывел его француз Мейон.
Ему стало жарко от гордости, что все с таким вниманием слушают его, что Лена не спускает с него своих ясных глаз.
— Как раз, когда Мейон осуществил свою давнюю мечту, Францию оккупировали фашисты. Цветовод вынужден был отправить плод своих многолетних трудов в Америку. Там в сорок пятом новый цветок участвовал в конкурсе роз, ему дано было название «Мир». Сам цветовод окрестил свое детище «Мадам Мейон» — в честь матери. А Глорией Дей розу позже назвали немцы. К нам она завезена из Германии. У нас и закрепилось последнее название.
Увлекшись, он чуть не рассказал, как его отец мечтал вырастить нечто подобное, но вовремя спохватился и умолк. Его начали спрашивать, откуда столь основательные познания, и отвечая, Евгений сослался на покойного отца, цветовода-любителя.
— Так тебе, значит, товарищ посоветовал? — спросил Борис Петрович молча сидевшего Анатолия.
Парень оживился, на смуглом лице заиграла улыбка.
— Нет, я полагался на собственное чутье.
— Что ж, оно тебя не подвело. — Актер обратился к жене. — А знаешь, Кирилл, моя Русиновка теперь знаменита.
— А как же! — воскликнул Анатолий, обрадовавшись возможности вступить в разговор, и весь как-то ясно озарился. — Три Героя, два генерала и один народный артист…
Евгений шутливо дополнил:
— И один будущий маршал!
Анатолия это нимало не смутило.
— А что! Я тоже не в поле обсевок. — И лукаво косясь на юную соседку, спросил: — Как, Лена, хочешь быть женой маршала?
— Маршал мне подходит! — рассмеялась она.
— А ты — маршалу.
«Ишь, он уже и заявку сделал! — ревниво и недовольно поморщился Евгений. — Однако не теряешься ты, Русинов».
— Но маршальская дорога не из легких, — заметил хозяин.
— Когда любишь дело, трудности не помеха, — отвечал Анатолий.
Борис Петрович внимательно посмотрел на него.
— Тогда я верю, что далеко пойдешь. Напористости тебе, видно, не занимать.
— Толя редкий человек, — с юмором подтвердил Евгений. — Когда миллионы зрителей во время очередного матча на первенство мира по хоккею с шайбой сидят у голубых экранов, он может спокойно зубрить устав.
— Ну, Женя, ты и загибаешь! — хохотнул товарищ, крутя головой.
Это вызвало общий смех. Евгений заметил, что Лена время от времени поглядывает на земляка своего отца. И не без интереса. Вот опять сверкнула в его сторону глазами — парень тотчас повернулся к ней. Он очень чуток, Толя Русинов. Сейчас в нем видится что-то мальчишеское, живое, непосредственное и как бы наивное. Но Евгений-то отлично знает, какая у друга проницательность.
Разговор сделался совсем приятельским. Кира Андреевна добродушно молвила:
— Забавные вы, ребята! Скучать, наверное, не умеете.
— Да всяко бывает, — отозвался Анатолий. — Вот, помню, в бытность курсантом посадили меня на гауптвахту — там я поскучал.
Кажется, он собирался рассказать о том, за что его тогда наказали, но Лена упредила его вопросом:
— А что, на гауптвахте разве тяжело сидеть? Анатолий усмехнулся, иронически дернув губами.
— Сидеть было бы легко, ежели бы табуретки не забирали.
— Лена думает, гауптвахта — это нечто среднее между санаторием и туристской базой.
— Зачем так упрощенно, папа? В моем представлении гауптвахта — это отдельная комната с мягким креслом и персональным трюмо. Наказанный солдат исправляется там, сидя перед зеркалом и стыдя свое собственное отражение.
Кира Андреевна смеясь, захлопала в ладоши.
— Браво, браво! Один-ноль в пользу Лены. — И повернулась к мужу. — Боренька, тебя сегодня что-то бьют!
— Даже собственная дочь, — притворно вздохнул актер.
Такого шумного завтрака, должно быть, давно не бывало в этой квартире. Хозяйка предложила еще один тост — за веселых и находчивых. Его тут же прикипи.
Анатолий держался именинником. Улыбка не сходила с его лица, темные глаза сверкали. Поймав на себе взгляд девушки, он долго не отпускал его, адресуя Лене то, что говорил, — как погорел на недавних стрельбах.