— Днищем на камень сели.
— Угораздило вас!
— Не видно ж его было.
— Так чего стоите? Камень-то впереди или сзади?
— Наверное, впереди. — Адушкин присел, осматривая ходовую часть. — Видите, крен назад!
— Вижу, вижу. — Русинов обошел застрявший танк, распорядился: — Привязывайте к гусеницам бревно и задним ходом снимайтесь.
Лицо Индришунаса прояснилось, порозовело.
— И верно! Как это мы сразу не догадались?
— Не догадались… А лопаты кому я приказал достать? — буркнул Адушкин. — Прежде чем бревно привязывать, придется покопать. Иначе деревяшка просто хрустнет, не дойдя до камня.
— Резонно, — согласился Русинов. — Действуйте, Адушкин. Ежели своими силами быстро выберетесь, оценку вам не снизят.
— Постараемся.
Взводу приказано выйти во фланг опорного пункта противника, скрытно занять выгодный рубеж для атаки, а затем внезапным рывком поддержать наступление роты. Как на грех, увязли по собственной оплошности. Кукуй теперь!
Механик-водитель время от времени поглядывал на часы и снова налегал на орудие землекопа. Он был силач, Ионас Индришунас. Еще в школе подружился он с гирями и штангой, так что такая работа для него не трудна. Но он переживал свой промах и потому был очень расстроен. Наконец Ионас отбросил лопату, заглянул под открывшееся днище. Камня пока не было видно, да и нет смысла докапываться до него. Надо торопиться: если не успеют к началу атаки, им не поздоровится.
Ребята привязали тросом за траки обеих гусениц снятое с кормы бревно. Попробовав, прочно ли оно притянуто, механик вытер грязь со своих сапог, забрался в люк и занял место за рычагами. Запустил двигатель, включил задний ход…
Гусеницы тронулись, затянули под себя связку. Когда бревно уперлось в валун, мотор дико взревел напрягаясь, и танк медленно подался назад. Сержант чутко следил за движением машины, поднял руку. Едва впереди показалось привязанное к гусеницам грязное, лопнувшее бревно, резко взмахнул рукой: «Стоп!»
Индришунас выключил передачу, мигом выпрыгнул из люка.
— Выскреблись! — возвестил он и, схватив лом, начал сбивать затянувшийся на концах бревна трос.
Адушкин подошел к открывшемуся валуну, потопал сапогами по облысевшей макушке.
— Вот какая холера здесь зарыта!.. Заводи мотор. К атаке мы должны успеть.
Пожилой худощавый прапорщик Микульский, возраст которого выдавали посеребренные виски и морщинистое, как бы червленое лицо, дежурил около тягача. Небольшие блекло-голубые глаза из-под ершистых бровей, внимательно следили за каждым проходящим танком. По штату прапорщик командует ремонтным отделением батальона, но поскольку в роте нет заместителя по техчасти, то он в последнее время исполняет эти хлопотливые обязанности.
Что-что, а танки Микульский знал в совершенстве. Достаточно ему глянуть, как движется боевая машина, чтобы определить ее техническое состояние, а также квалификацию механика. В батальоне, да и в полку прапорщика уважительно называли по имени-отчеству Серафимом Антоновичем. Как и все бывалые, прошедшие через многие испытания люди, Микульский был, казалось, невозмутим. Спокойно наблюдал за происходящим, спокойно, но не беспристрастно. Ему хотелось, чтобы танкисты батальона преодолевали болото без задержек. К сожалению, это не получалось. Кривить душой прапорщик не умел. И как только вытаскивали застрявший танк, в его блокноте появлялась соответствующая запись о нечеткой работе.
Созданное на болоте препятствие — изобретение Одинцова. Года четыре назад он велел Микульскому привезти на тягаче и запрятать три огромных валуна. С тех пор танкисты, проводя ротные учения, проходили через болото. Застревали в нем, особенно весной и осенью. Машины приходилось вытаскивать на буксире. Ребята ругали «Драконову пасть», но если уж кому-нибудь приходилось посидеть в ней, тот прочно усваивал трудную науку. А она нужна: сумеешь пробиться там, где тебя не ждут, внезапно ударить, ошеломить врага, и ты выиграешь бой. Не сумеешь — погубишь и себя, и дорогую машину.
Индришунас — опытный механик, и до сих пор ему везло. Однако и он попался. Шумел тут: не видно камня, не видно (Микульский все слышал). А его запросто можно приметить. Вон еще травяное возвышение. Что там может быть? Конечно же, валун! Не допускай, чтобы тот попал под днище танка. Гусеницей наезжай на него — не прогадаешь.
— Ишь разворотили землю! — добродушно ворчал прапорщик, когда машина Адушкина скрылась.
Опять донесся гул моторов. Серафим Антонович вернулся к тягачу, достал сигарету. По номерам пятьдесятпяток он уже определил: к месту занятий идет взвод лейтенанта Дремина.