Клад может быть «заминирован», охраняться троллем или злыми магами, может лежать на морском дне… Иногда необходимым условием для открытия является гибель одного или нескольких игроков, команду же никто заранее об этом в известность не ставит, и клад вскрывается на свой страх и риск. Те же артефакты, которые команда сумеет добыть, зависят от реакции, сообразительности игроков, способа их действий и, естественно, красоты отыгрыша процесса — разминирования, ныряния, наконец, иногда — умирания.
Обычный шнур от компьютерного монитора может оказаться мощным оружием, способным поменять весь расклад сил в игре, а брелок из палатки «все по пять» с прикрепленным соответствующим чипом наделит его владельца способностью оживлять павших в бою товарищей.
Красть что-либо из клада не только бессмысленно, но попросту вредно. Как только незаконно полученный артефакт будет пущен в ход, возникнет ошибка, или, как принято говорить — «баг». В лучшем случае произойдет откат игры к тому месту, где кроются корни ошибки, за что злоумышленник вполне может получить «на орехи» от своей же команды. Но обычно мастерам проще «убить» провинившегося и держать в «мертвом» состоянии до конца игры, чтобы другим неповадно было. Словом, «если хочешь быть здоров — не нервируй мастеров». Как правило, если игроки и жульничают, то в основном в мелочах, да и то нечасто.
Степе на глаза попался еще один листок, и он сделал крюк, чтобы сравнить его с уже имеющимся. Жаль, тот же самый клад. Еще один лист валялся прямо на земле. Степа, нагнувшись, подобрал его. Так, это новый, хорошо… На листке не было следа от степлера — видимо, мастер его потерял. Едва Степа двинулся дальше, как до его слуха донеслось шипение рации. Справа… Там росли кусты, перед ними шелестели, густо расположившись, листья папоротника. Рация работала за кустарником. Вот и встреча долгожданная! Скорее всего разведчики из команды соперника. Подслушивают мастерскую волну, гады! Ладно, сам тоже не святой. Степа, по-видимому, был еще не замечен, иначе рацию бы сразу выключили. А могли, напротив, оставить включенную рацию в качестве приманки, едва завидев Степу, а сами затаиться поблизости, выжидая удобного момента, чтобы пустить стрелу или выскочить с мечами наголо. Степа присел, настороженно всматриваясь в заросли. Никаких подозрительных движений или звуков. Ладно, поиграем…
Пригибаясь, Степа двинулся вперед, ожидая каждую секунду какой-нибудь подлости, но подкрался к самым кустам, а ничего так и не произошло. Никаких звуков помимо скрипа рации и шелеста листвы. Степа вынул меч и глубоко вздохнул. Один или двое? Сквозь ветки не разглядеть, но кто-то там есть… Сидит, привалившись к стволу сосны. Точно один, больше никого не видно.
Степа резко обернулся — нет, показалось… Он стал перемещаться левее, стараясь не шуметь. Обогнув кустарник, он подкрался к врагу со спины, под прикрытием ствола… Встал и прыжком оказался сбоку от сидящего, чиркнув его концом меча по плечу.
— Ты убит! — И, сам того не подозревая, оказался прав на все сто. Лишь в одном он ошибся — это было самоубийство.
Вся правая сторона шеи Игоря была утыкана скобами из строительного степлера, с помощью которого он крепил к деревьям карты кладов. Видимо, он не сразу попал в сонную артерию, куда целился с самого начала. Крови было видно на удивление мало — весь поток стекал в основном за ворот и дальше — по спине. Глаза главмастера были открыты, лишь безжизненно завалилась набок голова, но тело не упало, продолжая сидеть. Рука все еще сжимала пустой степлер.
Рация работала в нагрудном кармане, антенна выглядывала наружу из наполовину застегнутой «змейки». Стараясь не коснуться тела, Степа двумя пальцами потянул «собачку» молнии и за антенну вытащил рацию наружу. И сразу же отошел от тела.
— Эй, люди, кто-нибудь, здесь нашего мастера убили! — нетвердым голосом проговорил Степа в эфир. Его не услышали — чей-то голос продолжал вызывать «Форт» и «Арвест», делая паузы для ответа. Ответа не было. Во время «приема» Степа повторил попытку, но с тем же эффектом — его не слышали. Степа снова обернулся к Игорю…
На плече мертвеца сидел ворон, черный, как ночь, и деловито расклевывал окровавленную шею.
— Кыш отсюда! — замахнулся на него Степа рацией. Ворон обернулся к человеку и, угрожающе приподняв крылья, издал резкое карканье. — Ах ты урод!
Человек махнул мечом, но ворон увернулся и взлетел на ближайшую ветку. В его маленьких черных глазах читалась укоризна: чего, мол, жадничаешь? Здесь на всех хватит… При этой мысли Степу чуть не стошнило. Он скинул с себя легкую камуфляжную куртку и накрыл голову Игоря. Нужно было бы, конечно, закрыть мертвому глаза, но Степа не мог себя заставить прикоснуться к телу.