— Прошли… — немного даже удивленно сказал он и сам испугался своих слов — со всех сторон гулко прокатилось эхо, словно они находились в огромном пустом зале. И — одно ощущение потянуло за собой другое — он понял, что звук хрипло ревущих на пределе автомобильных колонок стал тихим и глухим, словно доносящимся из-за толстой стены. Он обернулся — за ровной поверхностью границы смутно и бесцветно, словно карандашный набросок, виднелся лагерь, в котором напряженно застыли силуэты людей, обступивших место их входа. Луч его фонаря дал лишь слабо серебрящийся круг на поверхности стены, но в лагере кто-то неразличимый в толпе прикрыл рукой глаза от света. Призрачная стена тянулась в обе стороны, ощутимо закругляясь.
Здесь на самом деле было холодно, гораздо ниже нуля, и Сергей почувствовал, как примерзает к спине пропитанная потом одежда. Изо рта при дыхании вылетали облачка пара. Он обернулся к своим спутникам — Паша выглядел ошарашенным, как, наверное, и сам Сергей, Виктор держался за челюсть.
— Твою мать! — ругнулся мастер шепотом, не рискуя снова разбудить эхо. — Зубы!
— Что? — так же шепотом переспросил Сергей, почувствовав, что испугался еще больше, хотя, казалось, это невозможно.
— Видимо, у него зубы металлические вставлены, — пояснил Паша.
Вместо ответа Виктор просто оттянул щеку, показав тускло блеснувший в свете фонаря стоматологический мост.
— Вот-вот… Я сам в доспехах едва не изжарился! — Паша передернулся. — Давайте все по-быстрому сделаем, мне здесь почему-то неуютно…
«Это еще слабо сказано…» — подумал Сергей, посмотрев в сторону, куда они собрались идти… Мрак собрался вдоль луча его фонаря, пытаясь задушить свет, растащить его на частицы. У Виктора фонарь еще худо-бедно, но светил, открывая взгляду несколько метров вытоптанной травы, на границе его досягаемости виднелось что-то, напоминающее кучу тряпья. Труп одного из погибших при налете.
— Все, хорош пялиться, давайте быстро! — Виктор зашагал вперед, обходя лежащие тела. Через несколько десятков шагов началась взрытая, истерзанная земля. — Хватаем все, что горит! — Виктор первым подхватил лежащее на земле сломанное деревце и перекинул его через плечо, наклонился и подхватил в свободную руку еще одну деревяшку. — Живо, живо!
Сергей собрал несколько обломков покрупнее, оглянулся…
— А кто помнит, с какой стороны мы пришли? — Вопрос был довольно актуальный — во все стороны простиралась одинаково изрезанная почва, покрытая, как одеялом, черной пеленой.
В этот момент фонарик Сергея мигнул, неуверенно попытался было загореться снова, но сдался и погас окончательно.
— Твою маму… — Сергей ощутил, что выражение «умереть от страха» — далеко не преувеличение. Сердце понеслось в диком галопе, показалось на секунду, что оно готово разорваться. Он едва не опозорился, но каким-то чудом сумел удержать организм, готовый сбросить все лишнее перед началом решающей битвы, от которой будет зависеть жизнь. Инстинкт, доставшийся в наследство от пещерных предков, срабатывающий при достижении страхом определенного, четко установленного в человеческом «БИОСе» предела. Он присел, стараясь врасти в землю, стать меньше, незаметнее…
— Тихо, парень, тихо… — Виктор, понявший его состояние, подошел и положил руку на его плечо, опустив на землю свою добычу. Мокрая одежда задубела на морозе, но Виктор прекрасно почувствовал, как под замерзшей тряпкой дрожит живое тело, готовое сорваться в истерику. — Тихо… все нормально, здесь никого нет. Спокойно…
Сергей сделал несколько глубоких вдохов, чувствуя, что более-менее пришел в себя, а затем задержал дыхание, прислушиваясь. Что-то тихо шелестело справа от него, но в этом шелесте явно прослушивался ритм, отмеряемый тяжелыми шлепками бас-бочки ударника.
— Ты тоже слышишь? — Виктор говорил с ним как с маленьким ребенком, открыто улыбаясь. Сергея это нисколько не покоробило, он почувствовал благодарность за участие мастера. — Музыка. Лагерь там. Давай поднимайся, пойдем.
При каждом шаге музыка становилась все громче. Шагающий позади Паша внезапно хрюкнул, и Виктор, обернувшись к нему, увидел, что он едва сдерживает смех.
— Ты что?
— Да так, музыка напомнила… Анекдот вычитал где-то, давно уже. «Уважаемые соседи! В связи с тем, что этот год объявлен годом немецкой культуры в России, прослушайте, пожалуйста, этот концерт замечательного немецкого ВИА „Раммштайн“!» — Он потупился под взглядом Виктора, смотревшего на него как на больного. — А что, не смешно разве?