Комментатор не утруждал себя выбором слов, а значит, не обидится и на ответ без слов. Кирилл вбил в поле ответа вопросительный знак, но в последний момент передумал и заменил его смайликом. Эту ветку не стоило продолжать.
Он зашёл на страницу комментатора и набрал личное сообщение: «При чём здесь Пакистан?» Но отправить не успел — увидел фотографию на странице. Немногословным юзером с ником «Аля» оказалась девушка из салона связи. Единственный человек, поддержавший его в самый худший день жизни.
— Алина, — вспомнил Кирилл, — редкое имя. Но ей подходит, лучшего и не надо.
Он удалил неотправленное сообщение и закрыл окно браузера. Больше никакого вирта; свой вопрос он задаст лично, глядя в её широко распахнутые карие. Как там было у Киплинга:
Карие глаза — песок,
Осень, волчья степь, охота,
Скачка, вся на волосок
От паденья и полёта.
— Здесь же всё про меня! — изумился Кирилл. — И волчья степь дикого бизнеса, и охота на промахнувшегося, и скачка по форумам на волосок от падения и дедлайна. И карие глаза, конечно. Гений, однозначно. Чёрт! Да ведь там у него ещё и про полёт! Вот как у поэтов это получается?
Он выключил компьютер и пошёл в ванную. Побрился, принял душ, ещё раз почистил зубы. С опухшей мордой, конечно, ничего не поделаешь; но хоть что-то подправить надо. Приготовления не заняли много времени, и уже через час Кирилл появился в салоне связи. Алина узнала его и улыбнулась.
— А вы сегодня выглядите гораздо лучше! Как у вас дела? Что с ребром?
— Спасибо, всё нормально, — ответил Кирилл. — И давай на ты, я пришёл не как клиент.
Алина напряглась; видимо, у неё уже был не самый приятный опыт общения с неклиентами.
— Тогда как кто?
— Как собеседник.
Алина удивлённо посмотрела на него, но ничего не сказала.
— Ты прислала мне ссылку на анекдот про пакистанский телефон доверия, — пояснил Кирилл. — Что ты хотела этим сказать?
Секунду Алина непонимающе смотрела на него, а потом вспомнила утреннюю переписку. Недоумение сменилось негодованием, щеки девушки порозовели, дыхание участилось.
— А ты не понял?! Ты и есть тот самый пакистанский оператор, который страшно радуется, когда кто-то решает покончить с жизнью!
— Да с какой стати?! — удивился Кирилл.
— Не притворяйся! — Алина уже почти кричала. — Хочешь сказать, что никогда не думал, для какой цели вербуешь наёмников?!
Кирилл пожал плечами.
— Для полёта на Марс, для какой же ещё. Я этого никогда не скрывал.
— За дуру меня держишь? — спросила Алина. — Пилотируемый полёт на Марс невозможен. Никто не долетит живым.
11
Это не было громом среди ясного неба, Кирилл и сам подозревал, что в этом проекте что-то нечисто. Но гнал от себя тревожные мысли — ему надо было любой ценой вырваться из долгового капкана; остальное вторично. А теперь все подозрения вернулись с новой силой. Если Алина права, то он сейчас не выбирается из ямы. Наоборот, он скатывается в ещё более глубокую. Которую сам себе и вырыл.
— Я не могу отказаться от этой работы, — сказал Кирилл, не глядя на девушку.
Лицо Алины скривилось в презрительной усмешке.
— Конечно! Как можно отказаться от лёгких денег? Дружба дружбой, но тридцать серебряников — это тридцать серебряников!
— Я не из-за денег! — возразил Кирилл. — То есть из-за денег, конечно, но не чтобы получить их и наслаждаться. Мне нужно отдать долг, иначе меня просто грохнут.
— Набрал долгов? Красивая жизнь с блэкджеком и шлюхами?
— Да нет же! — воскликнул Кирилл и невольно смутился — потому что шлюха в этой истории всё же была.
Алина, конечно, сразу это заметила, и её голос стал ледяным.
— Ты хочешь выплыть, утопив других. Пройти по их головам. Знакомый принцип: «Умри ты сегодня, а я завтра». Знаешь что? Не приходи сюда больше.
Кирилл повернулся и молча вышел из салона. Сказать ему было нечего.