— Ветеран, говоришь… Синдром присутствует? В смысле, буйствует иногда?
— Нет, он спокойный. Но очень строгий.
— Ну и правильно. А то сейчас развелось всяких… Хорошо, я готов познакомиться с ветераном. Только рисовать будем несколько позже. Сегодня и завтра я буду занят.
— Договорились.
Катя переговорила с Денисом — общались они по-соседски, как свои люди, и пошла в зрительный зал. Я так понял, что пока киндеры рисуют в фойе, их родителей в зале развлекают детской худсамодеятельностью, чтобы не толпились за спинами конкурсантов и не мешали.
А интересно у них тут всё устроено, хоть и кондово, местечково, но в то же время с заботой о людях.
Денис неотрывно торчал возле стенда и охранял свой рисунок, исподтишка бросая тревожные взгляды на правый фланг рисовальщиков. Там сидел толстый веснушчатый мальчуган, не сказать, чтобы на вид явный злыдень и хронический уничтожитель нетленных полотен, но… в сторону Дениса и его рисунка посматривал с явной неприязнью.
О как… Значит это не фобия и не игра детского воображения.
Интересно, вроде бы совсем маленькие, а уже столько нюансов в отношениях, что хоть сейчас садись и пиши книгу по прикладным аспектам детской психологии.
Едва Катя скрылась за дверью зрительного зала, с парадного входа впёрлась та самая активная молодежь, про которую давеча рассказывали местные чекисты.
Их было трое, от обычных обывателей они ничем не отличались, разве что у каждого на левой руке красовалась кумачовая повязка с белыми буквами «ДНД». Лица у ребят были вполне добродушные и даже где-то сельскохозяйственные, с этаким простодушно-сермяжным оттенком. То есть у человека с воображением, приехавшего в глубинку из столицы, сразу могло сложиться впечатление, что это те самые комбайнеры из одноименной песенки Игоря Растеряева. В будни они как следует поработали, а в праздничный вечер, перед тем как основательно принять заслуженную дозу С2Н5ОН, решили добровольно помочь родному городу в соблюдении общественного порядка.
Возглавлял троицу невысокий голубоглазый крепыш, этакий забавный краснощекий боровичок, по местным меркам вполне даже симпатичный, с ответственностью во взоре и с неким намёком на принадлежность к Власти в интонациях.
Хлопнув по плечу Дениса, он по-хозяйски спросил «Где Катюха?» — и, получив ответ, направился было к дверям зрительного зала… но Денис что-то негромко ему сказал и безапелляционно ткнул пальцем в мою сторону.
— Вот так ни хрена себе! — простецки удивился боровичок. — А ну…
Он подошел поближе и с минуту безмолвно смотрел на мою работу.
Портрет был почти готов, осталось нанести завершающие штрихи. Я счёл, что такое красноречиво-молчаливое созерцание — это закономерное восхищение моим талантом, и не стал выговаривать непрошенному соглядатаю за вмешательство в процесс.
Поглазев на портрет, он всё с теми же хозяйскими интонациями уточнил:
— Это для чего?
Как и подобает творческой личности, я воспринял этот вопрос в самом широком аспекте: перспективы, планы на будущее и прочие нюансы, которые внезапно открывает перед Катей внимание великого московского художника, ненароком забредшего в этот забытый богом уголок.
В общем-то понятно, что я не обязан отвечать на такого рода вопросы, но моё развитое художественное чутьё подсказало, что боровичок — это Катин брат. Он был похож на неё и вполне по-братски проявлял заботу о ней, беспокоясь, не повредит ли Кате такое неожиданное знакомство. Поэтому я не стал вставать в позу и задаваться, а запросто объяснил, что Катя — удивительная девушка и для любого уважающего себя художника было бы страшным преступлением пройти мимо такой выдающейся натуры.
По поводу же ближайших перспектив пояснил следующее: то, что он видит, вовсе не портрет, а всего лишь примитивный эскиз (пусть сразу проникнется, каков я мастер, если у меня такие эскизы). В своей московской студии я напишу с него полноценный портрет маслом, и если он хорошо «пойдёт» на вернисажах европейских столиц, то Катю наверняка ожидает большое будущее.
То есть если у нас с ней удачно сложатся отношения, её ожидает головокружительный успех на мировом уровне.
В общем, красиво соврал, складно и эпично, такие посулы должны впечатлить любого деревенского братца.
Боровичок, однако, на всю эту мишуру даже и ухом не повел, а расплывчатое и вроде бы безобидное понятие «отношения» вызвало у него странную реакцию:
— Не понял… Это что же получается, сырок ты гамбургский… Это ты, кур-рва мааскоффская, мою Катюху клеишь?!