В Шатках состав загнали в охраняемую отгороженную зону, так называемую «базу», где грузы перекладывались в вагоны с широкой колеёй. Нас на некоторое время отпустили погулять, и мы отправились в Шатки на базар. Купив кое-чего в дорогу, пообедав в столовой, к назначенному времени мы пришли на «базу». А вскоре уже ехали на юг в купированном вагоне.
С нами ехал начальник отдела режима и бюро пропусков Владимир Петрович Тренев. В специально оборудованной теплушке ехала охрана, а офицеры — в нашем вагоне. Вспоминаются фамилии часто сопровождавших нас офицеров из в/ч 54194, которая располагалась на объекте: Чугунов Н.В., Захряпа Н.П., Заваденко А.А., Винокуров И.П., старшина Скороходов К.Ф.
Итак, едем на юг. Проезжаем Пензу, Балашов, Валуйки, Харьков, Запорожье, Мелитополь, Джанкой, Феодосию. За время нахождения в пути я научился игре в преферанс. Делать-то в вагоне было нечего, вот два Владимира Петровича — Буянов и Тренев — и взялись обучать желающих. Играли в домино, коротали время, кто как мог.
Наконец с левой стороны показался аэродром, самолеты и строения, огороженные колючей проволокой. Проехав чуть дальше, эшелон остановился. Приехали! Нас уже ждали. Стояла колонна автомашин, солдаты, начальство полигона. Тут же нас встретил С.Г. Кочарянц, бывший в то время, кажется, начальником отдела в НКС. Началась разгрузка. Ящики из вагонов выгружали солдаты. Контейнеры с изделиями выгружали с платформы автокраном. Проследив за разгрузкой наших ящиков и сдав их под охрану в кузове машины, мы с Ф.И. Дорошенко пошли посмотреть на разрушенное во время войны здание станции. От него остались две стены и груды кирпича и штукатурки. На полу валялись стреляные гильзы, неразорвавшиеся мины — свидетельства прошедших здесь боев.
Наконец за нами подошел автобус, и мы, забрав личные вещи, отправились на место жительства. Разместили нас на втором этаже двухэтажного здания в комнатах по 4 человека. Руководители нашей экспедиции жили где-то в другом месте. В состав экспедиции входили по одному-два человека из отделов НКС, два-три сборщика из цехов 4 и 7, два электромонтажника, представители спецотдела. Состав группы во всех экспедициях на полигон № 71 оставался постоянным. От отдела 48 на первых порах посылали меня и Ф.И. Дорошенко. Впоследствии от отдела 49 я ездил всегда один. Кроме нас от других отделов ездили: Буянов В.П., Канарейкин В.И., Божок А.И., Малышев В.Д., Дякин И.Г., Быков И.А., Розанов Е.В. и другие. От завода 1: Волгин И.К., Жирнов Г.И., Объедков В.М., от 1-го отдела: Пронин В.Г., Азаров В.В.
В первых экспедициях руководителями назначались Кочарянц С.Г., Назаревский И.А., иногда Буянов В.П., который позже стал постоянным руководителем. Заместителем начальника НКС по испытаниям был в то время полковник Романов А.И. Сборочной бригадой от завода 1 в первых поездках руководил Касютыч В.В., иногда — Дорощук.
Первое время под сборочное помещение нам выделили какую-то мастерскую, из которой убрали станки и верстаки, а для наших работ поставили два лабораторных стола. Пол был заасфальтирован. Вход в мастерскую был по пропускам, а у калитки всегда стоял часовой.
Ангар для наших работ еще строился. Около взлетной полосы был сделан выезд на яму, из которой производилась подвеска изделия к самолету.
Раньше мне не случалось видеть в натуре «единичку» (РДС-1), и ее внешний вид произвел на меня ошеломляющее впечатление. Работая в войну на аэродроме, приходилось видеть бомбы до 100 кг, но то, что я увидел здесь, превзошло все мои ожидания. Это была бомба каплевидной формы длиной около трех метров со стабилизатором в виде кольца. На боковой поверхности находился люк, через который человек мог свободно влезть внутрь. На головной части размещались два «глаза», закрытые оргстеклом, не нарушающие геометрических пропорций корпуса бомбы. Под оргстеклом были диполи антенн радиодатчиков.
Бомба лежала на ложементе, установленном на специальную тележку. На ней же бомбу транспортировали к самолету. Подготовка к летным испытаниям шла следующим образом: при помощи крана с контейнера снимали крышку, и бомба устанавливалась на ложемент. Происходила расконсервация корпуса бомбы, затем внутри устанавливались по очереди все необходимые приборы и устройства, в хвостовой части на стабилизаторе закреплялись аккумуляторы и трассеры.
После проведения необходимых соединений проигрывался контрольный цикл срабатывания и взаимодействия всех систем, кроме системы инициирования.
Последняя операция заключалась в снаряжении КД плиты-отметчика, или контрольного ШЗ в зависимости от комплектации бомбы. Если в индексе бомбы стояла буква «К» (контрольная), то приходилось снаряжать ШЗ. Конечно, вместо ЦЧ в нем помещался керн — алюминиевый шар.