Тайлер и Кана вмиг стали серьёзными.
— Все оступаются, но ничего, мы были рядом и помогли ему подняться, — заступилась безщёкая. — Разве не для таких случаев мы не ходим по-одному?
— Выводы сделаны, опасность миновала, — присоединился Тайлер. — С того случая в Мышиной узле, ничего такого не происходило. И не произойдёт. А если я вру, то сам исполню свой долг …
— Благодарю за помощь и доверие, но я сам могу ответить за свои ошибки, — ровно произнёс Волчий брат, поглаживая широкополый колпак. — Я помню и никогда не забуду этого. Не забуду того, что именно я покалечил их. Буду помнить и многое другое.
Рамдверт улыбнулся, делая очередную затяжку. Ему понравилась такая сплоченность. Даже напомнила их с Вальдером путь. Узлы преодолённых обстоятельств накрепко связали их. Неужели это узы настоящего родства?
— Не забывай, неси с достоинством свой груз до самого конца, — сказал предводитель Воронов. — Ты выбрал держать умбру за закрытой дверью; ты выбрал быть маяком во тьме и бороться с тайной, которая может ответить на вопрос о смысле жизни. Это многого стоит, так что… постарайся не обесценить собственный выбор.
Впервые заговорили о случившемся в борделе, Грегору не стало легче. Лучше бы всё прошло менее гладко. Вероятно, жаждал осуждения или чего страшнее.
— Мы отказались от всего для достижения цели, — проговорил он. — Я отказался от прошлого, отказался от имени. Стал кем-то другим. Будто проснулся жуком. Вот лежу на кровати в захудалой комнатушке. Машу лапками, надеясь всё изменить. Но стараний и надежды… оказывается мало. Они достаточны только для…
— Думаешь, сбор апперитовых монет не поможет и всё впустую? Понимаю, нам никто не обещал, что будет легко и просто.
— Мы встали на линии между тьмой и ещё более глубокой тьмой. Стоим на ней, сражаемся, но получаем удары со всех сторон. Кинжалы наметились прямиком в наши спины…
— Само сопротивление космической случайности способно пустить эхо последствий. Никто не знает каким оно будет и к чему приведёт. Но я убежден, что шанс на победу существует, а если же нет, то он обязательно появится. Сразу отвечу на твой вопрос. Нет, я не зря тогда вытащил тебя из петли. Ведь ты нашёл в себе силы пойти против всего.
— Да…это выглядит так, как если бы цыплята набросились на человека с намерением его съесть.
— Кто знает. Может, из-за этого установленный порядок даст брешь и начнёт свою перестройку. Но хорошо, что мы не цыплята, а оно не человек, — сказал Рамдверт и рассмеялся.
— У нас больше шансов, чем у цыплят, — добавил Грегор с улыбкой.
— Что-то ещё беспокоит тебя? Не отрываешь глаз от своей шляпы. Понимаю, такова природа человека, хочется делить с кем-то тепло. От таких желаний непросто избавиться, как от жажды. Можно утолить, но только временно.
— Такова природа человека, — повторил хранитель конуса.
— Это не недостаток, главное сохрани себя до следующей с ней встречи. Останься таким же, не меняйся. Иначе всё может пойти совеем не так, как представляется. Меняй окружающих, вдохновляй своим примером. Вон, на обитателей Мышиного узла сработало. Ты у них прям идол. По крайней мере, в вопросах моды.
— Буду иметь эхо в виду, — озвучил Волчий брат. Ответа не услышал, стоящий в углу погрузился в раздумья, не забывая потягивать трубку.
Тем временем погода на улице менялась. Дождь выбрал не самое подходящее время; такой день многим виделся ярким, солнечным или, как минимум, сухим; без луж на улицах и без ручейков, бегущих по каменной брусчатке.
Тайлер сидел за правой частью стола, крутил в руке небольшой походный фонарь. Обычный и важный. Его ему подарили.
— Ты правильно поступила, но постарайся так больше не делать, — сказал тот, смотря своими тёмными глазами на Кану.
— От чего же, — поинтересовалась она, водя нижней частью ладони по ободку кружки.
— Сама знаешь. Как обычно, привлекаешь лишнее внимание, — уточнил Полурукий, протягивая чистую салфетку. — Вот, этим будет лучше.
— Прошу прощения, — извинилась она, посматривая на Рамдверта, который едва слышимо постукивал ногой по полу и утопал в едком дыму.
— Тайлер, неужели к тебе ностальгия подкралась? Или я один это почувствовал? — неловко, шутливо спросил Грегор.
— Ностальгия? А она здесь причём?
— Ну, когда-то и тебя можно было кинуть в ступор всего лишь одним словом.
— Ты опять за своё? Начинает казаться, ты без этого не можешь. Признайся уже наконец, ты испытываешь от этого удовольствие. Хотя бы для себя самого. Проникнись масштабом своего чувства юмора. Дом для блохи — не иначе.
— Уж простите, но такая у меня память. Как бы ни старался не смогу забыть.
Полурукий обувщик захлопнул карманные. Фонарь не выпускал, выделывался ловкостью своих длиннющих пальцев.
— Это было очень давно, с того момента многое произошло, — напомнил он. — Не будем об этом. Или ты каждый раз будешь напоминать?
— Не каждый, но может через раз. Помню, когда тебя назвали «педантом», ты тут же бросился в драку. Яростный такой был. Пыхтел как чайник, а глаза сверкали от возмущения.
— Теперь я другой человек, а мои принципы надежны. Как и мои сапоги. Никогда не подведут и не позволят сбиться с пути. Да и вообще, ты ещё молод, чтобы вспоминать былое. А такими темпами рискуешь не увидеть собственных седин.
— Все мы уже другие. А так да, я ещё молод. Кстати мне тут одна птичка напела по имени — интуиция…
— Ничего не знаю, — кинул заподозривший неладное
Кумир бандитов Мышиного узла прожигал зрачками дыру в походном фонаре.
— Ты собрался покинуть нас? Убегаешь вместе с Иввой? Ну, это ладно… меня больше интересует другое. Как ты уговорил её? Неужели заманил как мотылька? Ну, не мог же ты угрозами и шантажом добиться этого…
— Это она его мне подарила. Хватит таращиться на него.
— Ну, так что с ответом, как всё было? Какие планы?
— Пока убедиться, что всё получилось. Если Саккумбий не сожрёт нас, я имею право на ещё одну попытку жить.
— Да пожалуйста-пожалуйста. Буду только рад, мы все будем, наверное… Только ты совсем забыл про чудовищного попутчика. Наш век краток, остатки жизни мимолётны. Наша судьба предрешена, у нас общий финал. Умбры дают свои силы совсем не за спасибо. Рано или поздно, наш разум ослабнет и они выберутся. Понимаешь? Не нужно давать ей надежду, а потом забирать…
Кана не смогла удержаться и заговорила: — Помнишь тут шприц, которым тебя уколола в подземелье? Так вот…
— У вас есть шанс дожить свои дни в покое, — проговорил Рамдверт. — Ты уже заметил, что Канарейка работает над одним средством. Вероятно, и ты сам колол себе его, только неготовое. Так вот, это лекарство, оно успокоит тёмные стороны.
— Неужели путь назад и правда есть? — воодушевляясь, выдохнул Грегор, его глаза почти что засеяли. — А откуда формула этого средства, оно точно работает? А то мне показалось, что это немного измененное, но обыкновенное, успокоительное.
— Твои сомнения имеют место. Я не могу обещать, что всё будет так, как тебе сейчас представилось. Но могу обещать, мы с Каной сделаем всё возможное, чтобы наш общий сон воплотился в реальности.
— Спасибо. О большем…о большем Тайлер и не просит.
Возле камина сидел человек в старой и мятой фетровой шляпе. Когда его ноги уставали, вставал и начинал туда-сюда ходить, всматриваясь в мерцающие угли. При этом бурчал что-то, наверное, понятное только ему самому. Никто не обращал на него внимания, словно он — часть интерьера, что уже успела набить мозоль своим присутствием. Его слова стали привычны, естественны, как запах пыли в заброшенном доме.
Хозяйка гостиницы решила самолично принести угощение, подошла к гостям за тёмным столом.
— Спасибо за помощь Квазию, — поблагодарила Ивва, поставив поднос на стол.
— Не стоит благодарности. Так любой поступил бы, — дала ответ Полущёкая.
— Ага, любой, — справедливо усомнился Г.