Отравленный смрадом воздух вился в хранилище. Иногда его можно видеть в качестве дрожащей паутинки. Она медленно тянула свои нити, желала вывернуть любого, кто осмелится дышать в её присутствии. Троица, прикрывая себе носы(хоть это едва помогало), бегло осматривались. Бургомистр поддался желанию наглядно продемонстрировать все составляющие своей недавней трапезы. Сделал это несколько раз, а последний вообще с оттяжечкой. Дав волю очередному рвотному позыву, уткнулся в лужу под собой, а когда разглядел отражение в ней, то поднял голову. Источник мерзких скрежетаний найден. Скрежет исходил от испорченного музыкального инструмента-шкатулки. В углу на круглом столике стоял, по всей видимости, неисправный прибор для воспроизведения звуков. Такую диковину наверняка запретила бы Церковь, а её служители наказали бы за её хранение. Однако всегда есть место для исключения из правил, как-никак не все травинки имеют одну и ту же высоту; есть и повыше, есть и пониже. Рядом с коробкой надругательств над слухом стояло нечто обычное. Обычная ваза с белым красивым цветком сыграла роль чего-то отрезвляющего, чем только подчеркнула весь ужас произошедшего.
Гвардейцы продолжали рыскать по тайнику. Они не слышали ничего из происходящего за его пределами. Звуки биения сердец заглушали любую попытку прислушаться — не позволили заметить нарастающие шаги. Тяжёлая поступь сопровождалась металлическим лязгом, дребезжанием цепей. Звон медленно расползался, бился об стены мрачного коридора.
Тем временем Тэттор собрал всю свою волю, без остатка, в кулак и выставил руки перед собой. Выпрямив сосисочные пальцы, заворожено смотрел на них, будто они сообщали секретный секрет, или же попросту увидел в них съестные колбаски. Десять конечностей судорожно плясали в собственных исступлённых страхом ритмах. Хоть никто и не ждал смелости от управляющего, но сейчас его можно понять, потому что последствия ночного «пиршества» могли вселить страх даже в самых отважных. Ценитель показной свиты задрожал ещё сильнее после того, как один из его сопровождения холодно произнёс: — Пресвятые пяточки Приомнисов, во имя памяти Первых! Министерских сундуков нет. Золото украдено.
— Как это нет?! Ты издеваешься или просто ослеп от палёной бражки? А мошь воротник тебе глотку сдавил? Смотрите внимательней. — После чего вопящий судорожно заметался по хранилищу.
— Мы всё осмотрели, — с выдохом ответил вермунд, стягивая со своего лица чёрную ткань. — Пропали только сундуки с микатами.
— Запомни одну простую вещь. Я здесь главный, и я решаю, всё вы осмотрели или же нет. Когда я скажу всё, вот тогда и остановитесь! Ищите!
В разум ночным форточником протискивалось более чем тревожное осознание: бесценные ящики пропали со своих мест. Картина положения вещей, нарисованная непредвиденными обстоятельствами, не изменялась; даже протирание глаз до красноты ничего не поменяло. Ящики с монетами предательски отказывались появляться перед ними. Такой инцидент обязательно привлечёт палачей с мухами и книгами. «Хексенмейстеры» — это слово старались не произносить во всех провинциях Вентраль, и сейчас не время звучать ему.
— Как-то раз мне довелось услышать одну интересную мысль, — вдруг раздался чей-то голос. — И звучала она примерно так: наш мир многослоен. Подобное предположение крайне любопытно. И если это правда, мы оказались почти в самом низу. Есть в этом и утешение. Небольшое, но всё же. Если можно спуститься, можно и подняться.
— Какого Анстарйовая ты городишь? — прошипел Тэттор, а затем поворачивается к высокой фигуре в чёрном плаще. Сухопарый мужчина с лицом тряпичной куклы смотрел на троицу через круглые, пуговичные стёкла. — Господин Фель, это вы! Как же хорошо, что вы уже здесь. Я только собирался отправить за вами, — почти задыхаясь, выдавил из себя обмякший Бургомистр.
— Отправить за мной? Как интересно вы излагаете свои мысли, — поправив головной убор, вошёл в тайник. — Уж не думаете ли вы, будто бы я ваш слуга, которого можно вот так просто привести? Или, может, мне сразу заварить вам утренний чай? Вам плюшку или сладкий рулет? — предложил гость из Серекарда, прикоснувшись к своей шляпе с круглыми полями.
— Я совсем не это имел в виду, Господин Официальный Представитель Министерства, — с запинками выдавил из себя обладатель трудовой «мозоли». И тут сразу почти растаял, точно снежинка на руке, а сердце застучало в ритме танца языческих племён из Межутковых земель.
— Ну, разумеется, — улыбается ГОПМ. — Да расслабьтесь вы. Я просто шучу. Понимаете, столько всего здесь увидел, что вот… решил уравновесить своё душевное состояние невинной шуткой.
— Шуткой? Она была хороша, господин Представитель. Просто уморительно получилось. Мои аплодисменты вашему непревзойденному чувству юмора. Вы, как всегда, на высоте! Я сначала и не понял. Вот он ум из Серекарда.
— Ага, благодарю, но не будем об этом, ибо я чистый. Ну, теперь рассказывайте, — произнёс это так, будто сидит на чаепитии и разговаривает с соседкой, пока ждёт свежие медовые лепёшки.
— Ночью неизвестные приникли в усадьбу и зверски убили всю семью Ванригтен. Кроме старшего наследника. Его поиски сейчас ведутся. Мы его обязательно найдём…
— Жёлтое — это жёлтое, а соль — это солёное. Отдаю должное вашей наблюдательности. А есть что-то, что мне нужно знать в первую очередь? Ну же, поразите меня. Только прошу, когда вновь попытаетесь избежать самого главного, то обойдитесь без своих рассказов в духе предсказаний Астрологов. А то знаю ваше к ним отношение. Вам, воздыхателям, лишь дай повод поговорить об этом. Так начнёте шушукаться, палкой не остановишь. Так…предупредил, а сейчас весь во внимании, я слушаю.
— Ключи хранил главный лакей и личная охрана… она вот тут, лежит, — запинаясь, прокряхтел Тэттор в уже привычной манере.
— Какая настойчивость. Правда, я рассчитывал услышать большее. Интересно, есть ли пределы у изворотливости? К сожалению, или же к счастью, сегодня мы этого не узнаем. Ваши извивания меня уже вдоволь позабавили. Между тем, кажется, я догадываюсь… что украли из тайника, — Фель шагнул в сторону вермундов.
Тэттор выскочил перед ним.
— Мы найдём грабителей. И накажем по всей строгости. Я обещаю вам! Мы не разочаруем Наместника!
— Неужели — обещание? А что если я приму его, не подумали? — ГОПМ выдержал короткую мучительную паузу, далее приподнял занавеску окна в будущее: — В таком случае… расскажу вам о вашей судьбе. Вы отправите всех на поиски. Сами не пойдёте. Понимаю, не ваши дело на ногах мозоли набивать. Предположим, кому-то удастся найти золото, а что они будут делать с похитителями? И тут позволю себе ответить. Ничего не смогут им сделать, потому что просто не смогут. Никчёмность, бессилие, понимаете? А дальше, когда потерпите неудачу, то просто сбежите глубокой ночью из города. Разумеется, заберёте с собой свои драгоценные побрякушки. Ну, может, ещё и пару девок прихватите. Куда же без них? Но потом случится небывалая наглость. Какая досада — вас выследят и поймают. И если вам повезёт, то до вас первыми доберутся гомункулы и забьют как шелудивого пса. Ищейки питают странную слабость к дроблению костей. Ну а если же не повезёт, тогда меньшее на что сможете рассчитывать, так это на полную утрату своей кожи, будучи ещё живым. А я же в этот момент… буду сидеть напротив и не спеша пить чай из праздничного фарфора. Так что? Мне принять обещание, или безымянный предмет уберётся с моего пути?