— Да, кто-то нашёл…случайное сравнение, — сказала она.
— Вот лекарство, Бенард приготовил его, а ты ему по морде заехала. Какие утонченные манеры, — произнёс Грегор и вытащил из поясной сумки два флакона. — Вот этот, — показал склянку, наполненную зелёной жидкость, — пей по утрам, по чуть-чуть. А этот, — приподнял другой с прозрачной, — По вечерам через день. Запомнила? Они помогут оклематься от песнопений, ускорят заживление организма. Но чуда не жди, это не слёзы О великого Приомниса Шихи. А всего лишь лекарства, сваренные О великим белпером Бенардом.
— Даже так… А я его и не поблагодарила…
В конце каменной тропинки по воде побежали разводы. Они приближались, а вместе с ними начинал слышаться шелест страниц.
— Ничего, я отправлю ему корзинку с фруктами от твоего имени, — поторопился сказать джентльмен.
— Но ты же не знаешь моего имени. Меня зовут…
Ворон подтянул её к себе и вдруг поцеловал, крепко обняв. Рыцарь опешила, сначала сопротивлялась, но потом перестала. Такая неожиданность продлилась половину минуты. «Как всё быстро случилось», — так бы подумалось всякому наблюдателю.
— Не говори имя. Не сейчас. Тебе нужно уходить, нужно добраться до сени Межутковых земель.
Оторопевшая крепко накрепко сжала рукоять клинка, в её глазах запыли огни возмездия. Такую дерзость нельзя оставлять без внимания.
— Это была моя благодарность за помощь. Теперь ничего не должна, — растеряно запиналась она. Судя по виду, в мыслях продолжала говорить, но вернулась слабость и карманником сперла дыхание.
— Хорошо-хорошо, а теперь давай обменяемся головными уборами. Закрепим наш договор. Так сказать… придадим больше мотивации. Я очень дорожу своим цилиндром и отправлюсь в глубины сферы, чтобы вернуть его, — ловко совершив обмен, обхватил за плечо, повёл с собой. Облачённая в чёрный доспех под тёмной накидкой не до конца понимала происходящее, чувствовала себя ребёнком, который запутался, наблюдая за крутками ореховых скорлупок. Смотрела на Грегора, к удивлению, её колпак ему шёл, делал каким-то загадочно-устрашающим. Тот провёл пальцами по своим губам, а потом по лицу.
— Что вообще происходит? Это какой-то метод кнута и пряника? Сначала…а потом поскорее спроваживаешь. Не понимаю к чему такая спешка…
— Быстрая ходьба полезла для здоровья, тебе это нужно. А я помогаю, — выйдя из переулка, подозвал троих прохожих, ими оказались молодчики Желтозуба. — Вы, подойдите сюда, будьте добры, быстро, — позвал он, прислушиваясь к шелесту.
— Кто тут раскомандовался!? Ты, походу, не здешний раз так разговариваешь. Быстро? Слышь, может, ещё сесть прикажешь и хвостиком повилять? Мы, по-твоему, что, псы подзаборные? — возмутился левый в расправленной рубахе и старом сюртуке.
— Погоди! — загорланил следующий. — Это же брат Шефа!
— О-о, господин Грегор, не признали вас в этой…шляпе?
— Дело есть, подсобите?
— Конечно! Что нужно сделать, кто-то микаты зажучил? — молодчик из-за готовности к действию, или из-за чего другого, выпрямил спину — идеальная осанка.
Все разом обнажили изогнутые клинки с цветными рукоятями.
— Нет, нужно сопроводить мою спутницу до ворот в целости и сохранности. А ты собери припасы в путь, пока они идут до ворот. Они не должны тебя ждать, успеешь?
— Да, Шеф! То есть бра…мистер Грегор. Сделаем в лучшем виде, — юный мужичок тут же рванул собирать котомку. Оставшиеся стали чересчур серьёзными, сурово оглядывались по сторонам.
— Вот тут мы и расстаемся до нашей следующей встречи.
— Ответь без увиливаний. Ты почуял опасность?
— Нет, вдруг вспомнил, обещал одному человеку помочь с важным делом. Вот и всё. Раз договаривался, нельзя опаздывать.
— Какой бы мастер не делал маску… не своё всегда отвалится, — вернувшая корунды оказалась на границе бодрствования и сна. Почти спала на ходу. — За каплями что-то скрывается. Не пойму что. О, вы тоже слышите шелест? Я не видела поблизости никаких библиотек. Если появятся чернокнижники — нужно бежать. Не справишься с ними в одиночку…
— Так, времени мало. Вы двое, от вас несёт ромом. Ведите её, держите ближе к себе. Уловили? А теперь идите.
Отдаляясь от своего случайного спасителя, рыцарь Капиляры то и дело оборачивалась. Не доверяла своим глазам почти так же, как утомлённый бессонницей человек, который по многу раз глянет на стрелки часов, чтобы убедиться в истинности увиденного. Вдруг обман?
— И правда… похоже, — под нос произнёс Г., — Бежать… чтобы они пошли по твоему следу и казнили тебя? Ага, щас. Зря…что ли… из подземелья вытаскивал…
Прождав некоторое время, недолго, направился в Рыбацкую деревню в Оренктонском порту. Дождь усиливался, лил из ведра сплошной стеной. На расстоянии тринадцати шагов почти ничего не видно, лишь искажённые очертания. Стихия барабанила по земле, брусу и крышам. Появлению свежести мешал неугомонный запах рыбы. На перекладине висела сеть из крученой нити, ветер гонял её, пытался уподобить волне Глухого моря.
Большой перекошенный склад, огромный ржавый замок висел на воротах. К нему уже давно не прикасалась человеческая рука. Судя по всему, постройка брошена хозяевами. Дотронулся кончиком пальца к замку — тот развалился на части, упал. Прошёл внутрь. Там четверть дальней стены обвалилась — открывала вид на беспокойный водный простор. Подтащил стул и сел в самом центре, смотрел вдаль. В момент ожидания прикрыл глаза, тут же поднял веки. Каждый раз, когда моргал, видел одинокий маяк, которого там и в помине не было. Цепи на двери подпрыгивали, нечто ломилось на свободу, повторяя голосом яростного ничего: «отдай их мне, отдай…». Грегор достал трубку, появилась необходимость закурить, но всё промокло, да и смесь закончилась. Наглядный пример того, что что-то есть всегда, но только не в моменты настоящей необходимости.
Сзади скрипнули ворота. Нет, не ветер — за ним пришли, и оно рядом. Из бреши показались фигуры одетые в тёмно красно-коричневые рясы. Из-под верхнего слоя изредка показывалась перевязь с кинжалами и обвязанная цепью книга. У каждого на шее висел вырезанный из дерева медальон — насекомое со сложенными в одном направлении крыльями, колющий хобот под ветвящимися остями отходил строго вперёд.
Министерские убийцы — Хексенмейстеры, перемещались почти на четвереньках, почти по-звериному, окружали Ворона. Один из них вытянул шею — принюхивался. Так они находили свою жертву, ибо глаза, как и лицо в целом, закрывала многослойная повязка из плотной красноватой ткани.
— Рыцарь Капиляры, страж крови Династии Венн, — на удивление культурно заговорил стоявший позади. — Вы обвиняетесь в измене Империи Вентраль за службу Каэйдре, которая своими грязными отношениями с усопшими дискредитировала порядок. Осуществив побег, Вы отказались раскаяться и присягнуть на верность Министру-Наместнику. Потому вынужден вынести приговор и привести его в исполнение незамедлительно…
Грегор всё так же сидел на стуле, сложив руки на спинке.
— Ну привет, бараны, — поздоровался он. — Вам, убийцам из особого отдела, стоит только учуять запах жертвы, так сразу же ломитесь по её следу. А от слюны вообще дуреете. Какая-то, прям, константа. С тех пор ничего не изменилось. Знай я этот фокус раньше, этой встречи не произошло бы.
Слепец покрутил головой, прислушивался.
— Я узнаю этот голос, — произнесла единственная фигура, на чьём поясе весел металлический сосуд для сжигания трав, окуривания.
— А я узнаю твой. Неужели сегодня вечер встреч давних знакомых? Не зря, значит, шею помыл.
— Тебя не может здесь быть. Ты мёртв. Семь кинжалов… их лезвия проткнули твои органы, перерезали сухожилия…
— Глаза замылились, промахнулись. Такое случается и с лучшими. Ничего не поделать. Главное — чтобы в борделе не случились осечки, а то точно захлебнетёсь переживанием.
— Не случается.
— Ну, тогда меня здесь нет, а мой голос вам кажется. Как и всё, что случится внутри этой развалины.
— Убийца благородных потомков Первых людей — Левранд, мы приговариваем тебя к последней смерти. Из этой петли уже не выберешься.
— Это вряд ли. У меня ещё есть дела. Например — вернуть эту шляпу, — сказал Г., и поднялся на ноги. — Назвал меня убийцей. Так что же получается, меня примут в ваши ряды, оденут в этот клоунский балахон? Станем одной дружной семьёй баранов, будем секретничать и расчёсывать друг другу волосы. Превосходно! А тайным жестам обучите? Такую же цацку дадите?