Вообще, многие убеждены, что Псоллы это прямоходящие дикие псы, освоившие основы племенной жизни, но я чётко видел — это всего на всего люди, которые носят звериные шкуры. Когда-то очень давно Янармагул были агрессивны к посторонним, враждовали и друг с другом, пока Династия не усмирила их свободный нрав. Те покорились, но не стали рабами, потому что в основу легло понимание необходимости мирного сосуществования. Теперь же у штурвала встал Садоник…
Уклоняясь искусным эквилибристом от попыток разума убедить меня в безусловной правдивости всего увиденного, держу в руке одну необычную книгу, таящую на своих страницах произведение фантазии и пера мастера Блекрота: «Путник глубин». Блекрот, подобно осторожному пауку, сплёл паутину, только состоящую не из шёлковых нитей, а из букв и предложений. Сочинитель поведал о мальчике по имени Рамдверт. Признаюсь, иногда складывается стойкое ощущение, что сам автор был участником или же тайным наблюдателем описанных им событий. Этот мальчик Рамдверт отправился в далёкий путь, чтобы найти лекарство для той, кого он больше чем любил и больше чем ненавидел. Его целью было исцелить её, дать возможность увидеть мир и его цвета. В своих поисках этот юный храбрец спускался вниз на дно под морями, поднимался вверх над облаками. Преодолевая кошмарные преграды и обойдя весь свет, всё-таки нашёл лекарство. Однако путник вернулся уже не тем, кем уходил — вернулся мужчиной и сдержал данное однажды обещание. Такой целеустремлённости можно аплодировать до звона в ушах. Сложно описать чувства, возникающие у меня в процессе очередного прочтения. Должно быть, причиной этому, или хотя бы частью, являются отголоски далёкого прошлого. Когда был маленьким, рядом со мной была одна женщина. Она многое для меня сделала: знакомила с миром, по мере своих возможностей оберегала, а ещё перед сном заботливым голосом читала мне о Рамдверте. Я так любил эту историю и проведённые в ней вечера, что хотел вновь и вновь погружаться в мир «Путника глубин», поэтому каждый раз, после завершающих строк, просил перечитать с самого начала. Будто бы в содержимом могло что-то измениться. И мне ни разу не отказали. Во время таких посиделок моё сердце, если можно так выразиться, одновременно заполнялось восторгом и грустью, а вихрь вдохновения кружился в мыслях. Именно эти чувства, скорее всего, и легли фундаментом меня нынешнего.
Пытаясь скоротать время в поездке, пробегаюсь взглядом по любимым моментам значимого произведения. Вдруг обнаруживаю, что незаметно для себя вожу большим пальцем по своей брови. Неконтролируемые действия, они не позволительны, ведь никто не сможет сказать с полной уверенностью, где заканчиваются границы неосознанного. Но было бы забавно делай я подобное кому-нибудь другому.
В уши ворвался грохот похожий на тот, что вылетает из-под упавшей книги. Резко вздохнув, поднял веки.
— А, Искатель Вабан Ханд, вы проснулись? — довольным шёпотом спросили у меня два разноцветных глаза. Они с прищуром смотрели из тени серо-белого капюшона.
— Зачем же так официально… Просто Ханд. Не первый же день знакомы. Или это какой-то протест? Да, лестница проломилась, но это была последняя доска. Кто же знал, что ты упадёшь, — спокойно ответил я. В моем голосе не осталось ни следа от сна, но попытки сдержать улыбку явно выдали себя резким сжатием губ.
— Человек может уснуть при свете солнца, а проснуться под бледной луной. Есть ли гарантии того, что он не проснётся другим человеком? — произнесла девушка в светлой накидке, усмиряя зевок. Она почти наверняка заметила мою реакцию, поэтому «хмыкнула», но не стала повторно возмущаться. Ведь падение не причинило никакого вреда и выглядело весьма комичным. Распластавшись под курганом, сама прокомментировала свой полёт с высоты одного мизинца: «Вот идёт человек и никого не трогает. Вдруг взвизгивает и пьяной пчёлкой ложится поспать, чтобы переждать головокружение, вызванное акрофобией».
— Хорошо, Софистия, вызов принят, — подумалось мне. — Как же мне доказать свою подлинность? Наверное, стоит сказать что-нибудь такое, о чём знаем только мы двое. Например, могу раскрыть твой секрет. Как тебе такое?
— Ну зачем же сразу бросаться в крайности? — возмутилась она, глубоко и быстро вздохнув, как если бы стилет предательство кольнул в бок. — Можно же просто поговорить на самые разные темы, а вы сразу с козырей, — её глаза забегали. — Вот смотрите, вам снилось что-нибудь интересное? Открылись новые тайны? Или опять видели гидру, которой вырвали глаза и зубы? Вот так надо вести беседу. Понимаете? — в этот момент ученица смотрит на мою кожаную сумку с семью ремешками-застёжками слева от меня. Желание узнать содержимое до сих пор не даёт ей покоя. Представляю её негодование, когда узнает, что единственная причина столь близкого хранения — желание иметь под рукой хоть что-то из необходимого.
— Нет, мне снилась мягкая постель, — ответил я, разглаживая свой жилет. Она не угадала моё сновидение, но если бы даже смогла, то не признался бы. Секреты мужчины — это как его одежда.
— Ага. Мягкая постель была бы кстати, — согласившись, достала конверт, на котором написано: «Вабан Ханд. Главный Искатель Оренктонской Академии Запретных Знаний». Да, выведено очень много заглавных букв. Затем вытянула сложенную карту, начала её разворачивать на своих коленях.
— Вот, на этом удобнее будет, — посоветовав, протянул небольшой чемодан с относительно ровной поверхностью. Сидевшая напротив взяла его, положила на ноги. Так получился импровизированный столик.
Водя пальцем по проведённым на карте дорогам, поднимает свой взгляд и с долей большого волнения спрашивает: — Мистер Ханд, хорошо конечно, что господин Рэмтор поддержал нашу Академию и выделил средства. Можно сказать, восстановил её после Министерских порядков. Но что будет… если мы не выполним задание?
— Министерские порядки… они нанесли нам большой ущерб. Да и не только нам. Уж слишком многое попадало в немилость Министерства. А всё почему? Как мне кажется, всё из-за их безмерно фанатичного желания идти по «Тропам Сахелана». Да ещё и оправдывают это тем, что любое отклонение может увести с пути до Сахдибураг. Просто замечательно, — угомонив закипающее раздражение, отвечаю на её вопрос: — Нет, он не прекратит нас поддерживать. И нашу академию не распустят. Если ты об этом.
— Неужели? Меня радует ваша уверенность. Но, может, и со мной поделитесь секретом, из-за которого вы думаете, будто будущее будет подстраиваться под ваши слов?
Я облокачиваюсь на подлокотник скамьи и, смотря в окно, намереваюсь произнести древнее заклинание, обладающее успокоительной силой: — Сейчас я продемонстрирую, — предсказуемо начинаю водить руками, вычерчивая в воздухе круги, — Узри же! Совсем не уличную магию, а магию слов. Кыш, долой… сомненья вон. На их место встанет… покоя капюшон.
— О! А это работает. Хотя нет… совсем не работает. Я же знаю, вы не верите в подобное, но попытка хорошая… хоть рифма и кошмарная.
— Ну, я пытался.
— А если серьёзно? Откуда у вас такая уверенность, что нас не распустят?
— Ладно, тогда произнесу заклинание следующим образом. Ты не хочешь, чтобы залы и коридоры нашей Академии снова опустели и заполнились паутиной с пылью. Я понимаю. Но разве из-за этого мы должны беспокоиться, когда речь идёт о неудаче наших поисков? Рэмтор не просто так попросил нас найти Пепельные болота. Он считает, там когда-то случилась страшная катастрофа и хочет найти этому подтверждения.