Звон мечей нарушил мой сон. В углу, опершись к стене спиной, стоял Медикус. Комната не была мне известна.
- Очнулся? Покажи-ка затылок...так... Ох...ты извини меня, конечно - бормотал себе под нос он.
- Где я? - простонал я
- Там, где должен быть, пока отдыхай, твое состояние оставляет желать лучшего. Гуляния и негативные мысли здорово ударили по твоему организму. Отдыхай. - учительским тоном сказал Медикус и скрылся.
Как и следовало ожидать. Оказался я в лагере повстанцев. Встав на ноги, я немедленно принялся тренироваться. Никто меня здесь почти не знал, кроме Медикуса и Одиума, стены то не маленькие. Все время я разговаривал только с Одиумом, он вводил меня в курс дела. После пережитого и увиденного мне просто хотелось убивать, кого и зачем - это было не важно. Мне нужно было делать то, что я умею. Не покладая рук, я тренировался днями и ночами и уже давно перерос самого себя. Численность войска повстанцев была приличная, я бы даже сказа очень. Проблема в том, что в основном это были рабы Полиса, не обученные военному искусству, собственно, поэтому они и решились биться. Много лет, поколение за поколением, этот слой кормил весь полис, ничего не получая взамен. Вроде как справедливо. Но как плутократы скрывали такое за стенами, этому я долго удивлялся, хотя чувствовал существование и созревание другого мира, который должен прийти на смену.
ЮНОША
Я встретил юношу, чье имя шептали тысячи красавиц. Я ожидал увидеть идеального в пропорциях юношу, имевшего обворожительную внешность, обладавшего шармом искусного любовника, знавшего все аспекты женского сердца. Кожа не сочеталась с доспехами, которые он носил, она была как у младенца, будто никогда не тронутой ни внешними, ни внутренними факторами. Его я и увидел, но кое-что все-таки не совпадало. Юноше с такими данными свойственно вести себя свободно, уверенно, главным занятием и целью которого должен быть исключительно противоположный пол. А на деле было иначе, его выдавали только глаза, в которых пылало пламя, но пламя необычное, будто сдерживающееся, взгляд его был строг и точен. Огонь жизни, пропитанный злостью и ненавистью, был в этих глазах, но злость и ненависть эти были иными, не такими, как у всех. Этот огонь освещал ему путь, давал ясно видеть цели, он давал силы и искры для жизни. Этот огонь разгорался не полностью, будто ждал своего часа, и когда злость и ненависть сольются воедино, когда Одиум созреет, разгорится сильнейшее пламя, которое будет не только внутри него, а выйдет наружу. А когда языки пламени будут расширять границы, когда все будет выходить наружу, то сила эта не будет творить зло, потому что юноша, который ждет пробуждения вулкана в самом себе, знает лучше других что такое добро и гармония. Точнее он верит, что добро и зло будут существовать в гармонии, что не зря он берег эти два пламени, что он делает правильно, что он сможет обуздать эти две силы. Откуда взялись злость и ненависть? Каждое событие в его короткой жизни, которое заставляло его впасть в глубокую депрессию или выбивало из колеи жизни, он хранил в уме, как в шкатулке, и, делая себе еще больнее, он постоянно открывал эту шкатулку. С каждым событием он становился злее, а значит и сильнее. Насчет доброты неизвестно, кто вбил ему в голову любовь и красоту жизни, скромность и тонкий ум, который схватывал все налету, и который он питал книжками. Ему не чужды высокие думы и принципы, благородство и честь для него само собой разумеющиеся вещи. Образ Одиума нестандартен, он не от мира сего, его образ, еще не раскрывшись, уже наталкивает на множество размышлений.
БИТВА
Туман сыграл нам на пользу - нас не достанут лучники. Еле можно было разглядеть того, кто шел рядом с тобой в строю. Я почувствовал тревогу коня и начал гладить его за гриву. Мы шли тихо, молча. Одиум дал приказ, чтобы вся кавалерия перестроилась на левый фланг, а пехота оставалсь по центру, получается наш правый фланг оставался голым. Конечно, он не знал построений врага, это была лотерея, но решения принимать уже было нужно. Я спешился, так как руководил отрядом пехоты, точнее пикинерами. Туман начинал рассеиваться. Я услышал стук копыт, и, сразу сообразив в чем дело, приказал перестроиться в оборонную позицию. Я не прогадал. Конница врага наткнулась на наши пики, слышались только вопли лошадей - отряд конницы врага был разбит. Это огромное везение. Из-за шума слева, стало ясно, что наша кавалерия тоже вступила в бой. Туман совсем рассеялся. Мы должны были добежать до пехоты врага, чтобы у их лучников не было шанса даже для одного залпа. Началась битва. Битва двух мощных армий, двух правд, двух личностей. Это борьба, которая только ослабляла единый организм - Полис. Я остановился и увидел, как Одиум обезглавливает военачальника армии врага, да, именно того самого, которого я описывал ранее. Никогда не мог подумать, чтобы сын так безжалостно смог убить своего отца. Сколько трупов! Что движет всеми нами? Ради чего мы проливаем кровь, разве клинок решит, чья правда сильнее? Я оказался участником резни - самым наиглупейшим занятием в жизни, в то же время и самым страшным. Битва эта разбрасывалась, ставила ни во что, смеялась над самым важным - жизнью человека. Казалось, битва будет продолжать вечно. Но никто не желал сдаваться. Поле пахло смертью.