5
ни, любовных перипетий, превратностей секса, только поможет людям адекватно реагировать на различные ситуации, то и дело встречающиеся на жизненном пути…
– Так чем же всё-таки я могу помочь вам? – осторожно напом-нил я гостю первую фразу в его монологе.
– Да, извините, зарапортовался, – улыбнувшись, опомнил-ся гость, – я всю жизнь вёл что-то вроде дневника, записывал туда всё, что считал интересным. С самого детства, с тех пор, как научился писать. Мне доводилось читать дневники различных людей, чаще всего они записывали туда совершенно ненужные
неинтересные вещи. Тошно даже и вспоминать: такого-то дня съел то-то и выпил то-то. Кому это надо? А я записывал только то, что имело отношение к любви, к сексу, даже в самых экстраорди-нарных его формах. Вот у Льва Толстого, если не ошибаюсь, опи-сано же убийство купца, где подробно рассказывается, как ему распороли живот, вынули сальник, и другие подобные тошнот-ворные факты. Но не лучше ли подробнее описать посылы и пси-хологию любви, секса и аналогичных приятных вещей? Не делать же из человека схему, этакого безликого строителя коммунизма или теперь капитализма, который только работает, кормит семью
примитивно спит со своей законной женой? Так вот, недавно я подытожил свой дневник, переписал всё нормальным современ-ным языком, подкорректировал чуток, и сделал из него некий фактографический материал о моей приватной жизни. Только в этих, можно сказать, мемуарах, я касаюсь, в основном тех фактов из моей жизни, которые так или иначе, непосредственно или кос-венно, связаны с любовью и сексом. Причём с оными последни-ми не только к своему и противоположному полу, но и ко всему, что можно любить и с чем можно иметь сексуальную связь. Лю-бить – ведь не ненавидеть! Любовь, если только она не связана с насилием или прочими преступлениями, – это благо! Разве плохо полюбить, например, красивое дерево, куклу, статую, изображе-ние – движущееся или неподвижное, милое животное (конечно, без насилия над ним), голос, и даже предмет, чем-то возбуждаю-щий тебя! А любовь к танцу у меня, и, видимо, к науке, к изобре-тательству – у вас!
6
– И главное, – подытожил гость, – я очень просил бы вас найти время просмотреть мой материал, и если вы сочтёте его достой-ным внимания, написать на его основе книгу. Я не претендую на соавторство, даже на то, чтобы упоминалось моё реальное имя, хотя и не возражаю против этого. Мне очень близки ваши книги,
я хотел бы, чтобы и моя жизнь была отражена в одной из них. Если, конечно она покажется вам интересной! А могу и заплатить, если это не обидит вас, – продолжил, было, гость, но заметив мой протестующий жест, замолчал.
Гость раскрыл свой «дипломат», достал оттуда папку с бума-гами и передал мне. Развязав шнурки на папке, и открыв её, я увидел толстую стопку листов с отпечатанным на них текстом. Пробежав глазами один из них, я заметил, что текст написан не-плохим языком, не содержит каких-либо грубых и нецензурных выражений. Правда, стиль текста напоминал скорее официаль-ный отчёт, чем литературное произведение.
Взглянув ещё раз на красивого и «приятного во всех отноше-ниях» моего гостя, я согласился поработать над текстом. Взяв у него контактный телефон и выпив с ним ещё по бокалу вина «на посошок», проводил его до дверей и тепло попрощался с ним. Внешность гостя и его слова затронули какую-то потайную стру-ну в моём сердце, и я с удовольствием потратил выходные на прочтение его рукописи.
читал рукопись Евгения не только с живым интересом, но
с неподдельным удивлением. Жизнь этого человека оказалась очень близкой мне, не столько по фактографии, сколько по пси-хологии её восприятия. Евгений по роду занятий и карьере очень далёк от меня: он явно человек от искусства – музыки и танца, ставший впоследствии ресторатором. Я же – технократ, достаточ-но далёкий от музыки и особенно танца, а уж к ресторанам у меня с юности неприязнь, особенно к их посетителям (я эти заведения неплохо знаю, да и женился-то я в последний раз на официантке из ресторана). Но в подходах к вопросам любви и секса у меня с Евгением оказалось много общего, причём он не побоялся рассказать о себе то, о чём я предпочёл бы умолчать. Нет, наши жизни не были просто калькой одна с другой, его жизнь была,
7
безусловно, более современной и раскованной. Но подход к во-просам любви и секса, к взаимоотношению с любимыми людьми у нас был близок. Оба мы испытывали почти однотипные пре-вратности любви, у нас обоих были общие склонности и предпо-чтения. И изучив жизнь Евгения, я нашёл, на мой взгляд, наибо-лее подходящий термин, определяющий его отношение к сексу, а именно: «Полисексуал».
Поясняю. Гетеросексуал – это обычный человек, испытываю-щий сексуальную тягу к противоположному полу. Гомосексуал (или, как сейчас произносят «гомосексуалист»), тяготеет к сексу со своим же полом. При этом думаю, что определять одним и тем же термином гомосексуалистов активных и пассивных, некор-ректно. У народов, где гомосексуализм сильно развит и распро-странён (не буду называть эти кавказские народы конкретно!), существуют отдельные слова, определяющие эти два типа гомо-сексуалистов. А как определить сексуальную приверженность человека, испытывающего любовь, и более того, находившегося в сексуальных отношениях, как с представителями противопо-ложного пола, так и своего, как в активном варианте, так и в пас-сивном? Их называют бисексуалами, хотя и это не очень коррек-тно. А если к этому присовокупляются любовь и секс с неживыми предметами (куклами, статуями, изображениями), животными (вспомним, хотя бы Апулея!), секс, где объединяются изображе-ние, звук и тактильные ощущения? И это дополняется фетишиз-мом, вуайеризмом, эксгибиционизмом, садомазохистическими наклонностями и др.? Это уже и есть «многосексуальность» или «полисексуальность», а носителя этой приверженности можно определить термином «полисексуал». Наподобие того, как мно-гобрачие называется полигамией.
Полисексуал – это уже достаточно распостранённый термин
большинство людей воспринимает его адекватно. Мне очень понравился комментарий, сделанный одним писателем и ка-сающийся полисексуалов: ребёнок от рождения – полисексуал,
только потом ему внушаются различные догмы, которые он усваивает и становится личностью с той или иной сексуальной ориентацией. В древних Греции и Риме не дураки жили, и что
8
ж – полисексуализм там был в порядке вещей. Великий Платон считал даже сексуальные отношения юноши и мужчины высшей формой любви. А у нынешних христиан в развитых европейских странах – и премьеры, и мэры крупнейших городов, не говоря уже о знаменитых певцах, танцовщиках и актёрах – говорить, ка-кой они сексуальной ориентации, или сами знаете?
с охотой и даже с удовольствием взялся за написание кни-ги о жизни и сексуальных приключениях Евгения, видя в этом
скрытую «пропаганду» своих собственных мировоззрений. И, самое главное, я решил вызвать в читателях толерантность – тер-пимость к описываемым с традиционной точки зрения, сексуаль-ным отклонениям или «грешной любви». А если забыть эту, по-отставшую от жизни, традиционную точку зрения, и попытаться философски осмыслить описываемый феномен полисексуально-сти, то ничего дурного мы в этом найти не сможем.