87
позволяют им нормально общаться в сексуальном плане с живы-ми партнёрами. Так что, судари, а особенно – сударыни, не воро-тите высокомерно свои носы и носики при виде или упоминании о куклах – любовницах и любовниках! Это подарок судьбы, может быть пока для других, но не исключено, что в будущем и для вас!
И ещё один вид отклонения, может даже сексуального, был давно замечен мной, в том числе и у героев книги, но не описан пока, по крайней мере, мной самим – я назвал его креатофилией, а может больше сюда подходит термин креатосексуальность. Ни один из этих терминов пока не известен в литературе, а само это явление описано с древних времен.
Кто изучал, по соответствующим воспоминаниям, отношение великого Архимеда к своему творчеству, тот не может не заме-тить буквально сексуального удовольствия, получаемого им при решении той или иной задачи. Вот что пишет про это великий историк Плутарх: «…забывал он и о пище, и об уходе за телом, и его нередко силой приходилось тащить мыться и умащаться, но и в бане он продолжал чертить геометрические фигуры на золе
очага и на собственном теле – поистине вдохновленный музами, весь во власти великого наслаждения…»(цитируется по книге
Н.В.Гулиа, Удивительная механика, М., ЭНАС, 2005, с.174). Я уве-рен, что иначе, как сексуальным это наслаждение назвать нельзя, просто Плутарх назвал это наслаждение великим, а знаем ли мы более сильное, более великое наслаждение, чем сексуальное?
Лично я хорошо знаком, чтобы не сказать больше, с людьми, получавшими самый натуральный оргазм при остроумном ре-шении давно мучивших их изобретательских задач. Мне расска-зывали о том же молодые учёные-теоретики, которым удавалось решать годами не разрешаемые задачи теоретической механики. Тот же Евгений, по воспоминаниям которого написана эта книга, испытывал подобное при удачном решении хореографических задач со своей женой Верой.
Но являются ли креатофилия и креатосексуальность откло-нениями? И если мы договоримся считать их отклонениями, то такими же полезными, как талантливость, гениальность, сверх-красивость, сверхмузыкальность и тому подобные отклонения.
88
Поэтому, ополчаясь на какие-то неведомые или неприятные нам кажущиеся отклонения, в том числе и сексуальные, подума-ем – не движет ли здесь нами ксенофобия или даже зависть?
ВЕРА – ОТ РОЖДЕНИЯ ДО ЗАМУЖЕСТВА
Читателя, наверное, интересует, как такая молодая женщи-на, как Вера, могла жить в элитном, хотя и небольшом коттедже, иметь в собственности ресторан, дорогой, хотя опять же неболь-шой автомобиль «Порше». В общем, быть достаточно состоятель-ной – каждой бы такое! Интересовали эти вопросы и Женю, сразу заделавшегося близким человеком Вере. И, надо сказать, Вера, хотя и не сразу, эпизод за эпизодом, в основном за вечерними «возлияниями» за ужином, ответила Жене на эти вопросы, хотя он их и не задавал.
Рождение Веры произошло конспиративным образом. Мама её, известная советская актриса театра и кино, была женой очень влиятельного чиновника, начавшего свою карьеру ещё в сталин-ские времена. Он был каким-то важным советником по иностран-ным делам, и постоянно «мотался» по загранкомандировкам. Он проявил себя как успешный чиновник и партийный деятель ещё
военные годы, имел государственные награды, стал, как тогда называли «номенклатурным работником». После войны его с же-ной – женщиной известной и любимой народом, поселили в не-большом, но удобном коттедже в элитном посёлке «за забором»
районе Лосиного острова. И воздух чистый, и от взоров подаль-ше, и в то же время – Москва.
Имени отца и матери Веры, не говоря уже о фамилии, назы-вать не буду, хотя в рукописи Евгения это не скрывается. Не стоит раскрывать семейные тайны известных уважаемых людей, а эти тайны были. Всё, что связано с рождением Веры, её детством и даже юностью, покрыто тайной, и эта тайна не могла не повлиять на её характер.
Мама Веры, 1912 года рождения, была ещё с тридцатых го-дов прошлого века была замужем за человеком (как видите, я не
89
называю его отцом Веры!) 1900 года рождения, то есть вполне подходящего ей по возрасту. Будучи очень занятыми людьми, а также, чувствуя приближение большой войны, они решили не за-водить детей, по крайней мере, пока. После войны же занятость их достигла апогея, особенно матери Веры, которая то и дело была на гастролях. У мужа её «гастроли» были несколько иного характера, но, тем не менее, виделись супруги лишь эпизодами, поэтому детей у них так и не возникало.
И вот, маме Веры уже под пятьдесят лет, но выглядит она разве только на тридцать (нет, не надо угадывать, кто была эта актриса, всё равно не угадаете!), красива, полна сил и энергии, но… Но, то, что случается со всеми женщинами, когда они «ягодки опять», случилось и с ней. Поначалу, она испугалась – неужели старе-ет? Но старости не наступало, она молода, задорна и красива, а удобство – появилось. И это удобство стало искушать её – можно изменять мужу, не опасаясь «понести», простите за простонарод-ное, но правдивое выражение!
Поклонников у неё не убывало, и в Москве и далеко от Мо-сквы, и вот однажды она… ну, понятно, что! И на старуху быва-ет проруха, простите уж мне, автору книги и литературному ре-дактору эти вульгарные выражения – у Евгения в рукописи их не было! Муж, конечно же, в длительной поездке, ну и добился не-кто взаимности у красавицы-актрисы где-то в провинции. Через полгодика высокопоставленный муж возвращается, весь радост-ный – переводят на работу, не требующую командировок. В связи с выходом на пенсию, говорят. Деньги – те же, да и так их куры не клевали, а пожить спокойно, да ещё с любимой и красивой женой хочется. А красавица-жена чего-то вдруг полнеть начала, да ещё неравномерно как-то, в области талии преимущественно. И что-то там шевелиться вдруг стало.
– Неужели! – в ужасе подумала неумелая изменница и бегом
гинекологу. А тот, радует её – скоро мамашей, говорит, будете.
– Как, у меня же не было месячных, да и мыслимо ли в таком возрасте? – возопила в слезах изменница, но доктор успокоил:
– Евангелие читали? – Иоанн-то Креститель, когда родился, мамаше его Елизавете, сколько было? Девяносто девять! А вам –
90
пятьдесят только будет! Изменница в смущении что-то про аборт залепетала, но доктор грубовато оборвал её.
– Живого человека убить хотите, в уме ли вы, мамаша? Шеве-лится, небось, вовсю уже! Да и мне в тюрьму неохота – крими-нальное это дельце!
В смятённых чувствах ушла женщина от врача, попросила его, конечно же, сохранить врачебную тайну, а сама вся в раздумьях, как быть? И надумала вот что – в провинциальном Курске у неё старуха мать жила, лет семьдесят с лишним ей к тому времени было. Вдовой жила – муж в войну погиб. Один выход – имитиро-вать болезнь матери, съездить в Курск, месяца на полтора-два, родить там, а потом сплавить ребёнка бабушке. Няньку взять – кормилицу, деньги-то позволяют!