– Что, не хочешь законным мужем моим быть, может, стара я для тебя?
Тут Женя пришёл в себя и по обыкновению – бух на колени перед Верой. И госпожой называл, и ножки целовал, и, что не до-стоин её, говорил…
97
– Согласен, значит, так понимать тебя, что ли? Всё ваши кавказ-ские экивоки, по-русски надо – да или нет!
Женя закивал головой, как китайский болванчик, не веря, что это происходит в реальной жизни…
Утром Вера и Женя пошли в ЗАГС и подали брачную заявку.
РАЗМЫШЛЕНИЯ И ПЕЧАЛЬНАЯ СВАДЬБА
Перехожу снова на изложение событий от первого лица – лица Жени. Дали нам три месяца на размышления, которые мы и провели именно в размышлениях, но только не брачных. С нами было всё ясно – я имел госпожу гражданскую, теперь буду иметь её в «законе». Ну а с сексом у нас всё было о'кей. Но об этом надо рассказать несколько подробнее.
Дело в том, что у Веры бывали не только лёгкие, или симво-лические, садистические наклонности, но она не могла иметь полноценный половой акт без какого-нибудь шоу. Исходя из этой особенности, Веру можно было бы определить аналогично из-вестному из комментариев автора «графу», «шоусексуалкой». Вот и сошлись, пока в гражданском браке полисексуал – я и шоусек-суалка – Вера. И готовились мы к браку законному.
Сексуальное шоу Вера пока только со мной одним устраива-ла. Чаще всего она начинала вытворять из себя недотрогу, она не поддавалась моим ласкам и приставаниям. Заматывалась в простыню, хлопала меня по «шаловливым ручкам», заявляла, что она ничего не хочет, ей ничего не надо. Иногда даже начинала плакать, причитать, что ей это надоело, что мне только этого и надо, а ей, видите ли, надо чего-то другого… Если я настаивал, начинал применять силу, срывал с любимой простыню и имити-ровал изнасилование, то Вера могла и закричать, даже укусить насильника. Когда я всё-таки добивался своего, Верочка иногда устраивала настоящую истерику с обильными слезами и рёвом. Постепенно истерика заканчивалась. Вера переставала сопро-тивляться, а потом и начинала «помогать» мне. Эта «помощь» становилась всё активнее, решительнее, сопровождалась вос-
98
торженными возгласами, стонами, покусываниями и царапаньем партнёра. Ну, а заканчивалось обычно бурным оргазмом Веры. Я прекрасно знал, что не приведи господь мне выйти из игры пер-вым – яростная Вера могла просто разорвать меня на части, тре-буя активного продолжения процесса. Но и противоположный результат часто давал осложнения. Получив своё, Вера нередко отворачивалась от меня, заявляя, что теперь акт становится ей неприятным, и она не допустит его продолжения. Мне остава-лось два выхода – или опять брать Веру силой с повторением всего предыдущего, или отворачиваться к стенке, нередко в сле-зах. В последнем случае, дав партнёру малость повсхлипывать и поплакать, Вера обнимала меня со спины, начинала ласкать, опу-ская руки всё ниже и ниже. Темперамент мой не выдерживал, я резко переворачивал и прижимал к себе дюймовочку, которая уже не сопротивлялась. Она лежала расслабленно, изображая покорную жену, как бы молчаливо заявляющую: «на, бери меня всю!». Теперь я старался сделать своё дело побыстрее, чтобы не «завести» Веру «по– новой».
Исходя из всего этого, я старался с самого же начала любов-ного акта настроить себя на одновременный с Верой оргазм. Кто сам испытывал подобные трудности, знает, как нелегко это сделать. Чувствуя приближение оргазма, я начинал лихорадоч-но вспоминать такие моменты из жизни, которые резко снижали мои любовные наслаждения, иначе говоря вòллюст. Как это ни удивительно, самым эффективным средством были воспомина-ния о сексуальных контактах с Игорем или Эликом. Непонятно почему, но как я успел в этом убедиться ещё в тбилисском такси, воспоминания о гомосексуальном акте напрочь отбивало удо-вольствие от акта гетеросексуального. Но когда стоны, возгласы и движения Веры ясно давали понять мне о приближающемся оргазме, я резко менял воспоминания с гомо– на гетеросексуаль-ные. То есть, представлял себе яркие моменты моих сексуальных отношений с Верой, ибо других гетеросексуальных отношений у меня ни с кем пока не было. Приём, обычно, удавался, и мы за-канчивали акт одновременно. Хорошо, что коттедж Веры стоял поодаль от других, и в нём, кроме плохо слышащей мамы и также
99
сиделки – бабы Маши во флигеле, никого не было. Иначе можно было бы предположить, что в спальне схватились насмерть два крупных леопарда или даже тигр с тигрицей.
Шоутакоготипа,пожалуй,можноназватьслабо-садистическими, ибо Вера, в принципе, истязала своего партнёра первоначальным сопротивлением, этакой садистической прелюдией. Но были и шоу и садо-мазохистические. Представление обычно начиналась вече-ром после ужина с непременными возлияниями за ним. Вера на-чинала пристально смотреть мне в глаза и медленно, садистиче-ским тоном рассказывать о своих бывших любовниках. Для меня только первое такое шоу было ужасным, когда оно чуть не при-вело меня к суициду от обиды. Ещё бы – шёл самый подробный рассказ о физических и сексуальных достоинствах любовников Веры, назывались даже их имена и фамилии, общественное по-ложение, места работы и должности.
Кстати, из этих разговоров-исповедей, как я называл их, я узнал, что один из любовников помог выгодно продать ценные вещи, доставшиеся Вере в подарок от мамы. Другой помог ей столь же выгодно организовать кооперативный ресторан, где фактической хозяйкой была Вера. Потом шёл третий, четвёртый. Да, Вера – не дура, она подбирала любовников с толком! И что интересно – расставались они друзьями, без ссоры и обид. Что за характер у моей госпожи? И зачем ей понадобилось выходить за меня замуж? Ведь куда как выгоднее было выйти замуж за кого-нибудь из этих «деловых» мужиков-любовников. А может, они сами не хотели? Да быть не может, чтобы кто-то не хотелось же-ниться на моей Вере! Однако, подумав, я решил, что не каждому «деловому» захочется приобрести на всю жизнь госпожу – сади-сточку и шоусексуалку! А я-то для чего нужен Вере? Что с меня-то возьмёшь, кроме молодости, силы, здоровья и танцев в рестора-не? Но может, это – любовь? А если любовь, то почему Вера сей-час меня так мучит? Да потому, что она – садистка! И почему я не только терплю это, но восхищаюсь моей госпожой? Да потому, что я – мазохист! Вот и всё объяснение!
я продолжаю слушать про то, как ей было хорошо в постели
Олегом, Сашей, Майком и Гиви…
100
– Гиви!!! – вскричал я, – как, ты легла в постель с кавказцем,
дикарём, с примитивом! – я не любил кавказцев, я натерпелся в Тбилиси от них немало неприятностей, и это «Гиви» взбесило меня. И зря, потому, что я открыл моей любимой садисточке своё слабое место. – Всё, я пропал!
– Да, да – с Гиви! С Гиви мне было лучше всех! Да, он дикарь, он малограмотный! Но он настоящий мужчина, я ему отдавалась
удовольствием и сразу! Я его просила повторить ещё и ещё раз! – Вера внимательно смотрела мне в глаза, ожидая, когда я взорвусь.
Но я терпел, притворяясь, что мне всё безразлично. Я даже имитировал позёвывание, что окончательно взбесило Веру. И она решила «добить» меня.