Вдруг в середине дня Кац, весь бледный, с трясущимися губа-ми, отзывает меня в свой кабинет, и, заикаясь от волнения, со-общает:
– Мужайся, Вера погибла в аварии! Одевайся, едем!
– Что, что ты говоришь? – затряс я его за плечи.
– Звонили из милиции, говорят, нашли её «Порше» разбитым,
саму мёртвой на шоссе Энтузиастов. Сумочка была при ней – нашли наш телефон. Зовут в морг на опознание. Мы должны ехать! – потребовал Кац.
Мы быстро собрались и втроём – я, Кац и Сергей за рулём, вы-ехали на минивэне по адресу, что был у Каца. Сказать, что я был как в кошмарном сне – это ничего не сказать! Я был как робот, я двигался и шёл так, как приказывал Кац. Ни слезинки, ни плача; ни даже стона, я не издал за всю дорогу. Потом когда приехали, меня куда-то повели, завели в какую-то комнату с закрытыми полками, и одну из них выдвинули. Там лежало маленькое тело, покрытое простынёй. Простыню сняли – а там моя Вера! Просты-ню сняли только с лица, видимо она была раздетая.
– Она? – спросил кто-то в форме.
кивнул и приготовился поднять Веру с этой ужасной полки.
– Стойте! – крикнул в форме, – этого нельзя! Нужно провести
экспертизу – а вдруг это убийство!
– Это моя жена, я возьму её домой! Это – моя, слышите, моя жена, и я не дам её вам! – я повторял и повторял, что это тело – моё, и я заберу его с собой, оно принадлежит только мне!
Откуда-то появился пожилой дядя с седой бородкой и стал что-то тоже толковать про экспертизу.
– Где тут начальник? – грозно спросил я, – мне не дают мою жену!
– Я, я начальник! – примирительно сказал дядя с бородкой, – понимаете – закон есть закон! Вы что хотите проститься с женой дома? – спросил он.
115
– Да, – ответил я, – там, где я родился, отдают покойника род-ным, домой, оттуда и хоронят. Я хочу взять мою жену с собой! Что
уже не имею на неё прав? Нас что, развели, что ли?
– Хорошо, только согласитесь, пожалуйста! – опять вступил дядя, – ведь мы должны узнать, может это не авария, а кто-то спе-циально убил вашу жену, тогда мы его посадили бы или что ещё там! А если вы очень хотите проститься с женой дома, давайте сделаем иначе. Вы в состоянии меня послушать?
Я глупо кивнул и прислушался к его словам.
– Вашу жену приведут в надлежащий вид – ведь у неё перело-маны кости, переломы открытые, вы не понимаете, что это такое! Над ней поработают хирурги, косметологи, она будет красива, как при жизни! Потом и вы, и её друзья, родные…
– У неё нет родных – только я! – чуть не взревел я.
– Хорошо, хорошо, друзья, сотрудники вместе с вами простят-ся с вашей женой, как положено. Священник отпоёт её, если она крещёная (я кивнул), и после этого… – дядя замялся, – вы може-те, если мы сумеем договориться, взять свою жену, уже краси-вую и, – дядя опять замялся, – гибкую, то есть не замороженную, на некоторое время домой, чтобы проститься. С твёрдым, даже письменным обещанием вернуть! А то нашим работникам так по-падёт, что мало не покажется! На органы, скажут, отдали и тому подобное!
Я слушал, мало что понимая, но что-то я всё-таки понял: сейчас
мою Веру не получу, а после прощания – можно.
Я попросил «дядю» поговорить где надо, и о чём надо. Денег, сказал, не пожалею. А в противном случае – всех поубиваю!
«Дядя» успокоил меня, сказал, что всё будет как надо, и посо-ветовал уйти из этого мрачного помещения, принять успокои-тельное, а лучше – напиться.
Сергей и Кац вытащили меня из морга и усадили в машину.
– Куда? – спросили они, – домой или в ресторан?
– Только не домой! – замахал я на них руками, – один я не оста-нусь!
Приехали в ресторан, посетителям объяснили в чём дело, благо их было два-три, не более. Повесили табличку «Учёт», и за-
116
крыли входные двери. Собрались за столом все свои, официанты поставили водки (поминают-то, вроде, на Руси только водкой!), на кухне быстро напекли поминальные блины. Налили водки в гранёные стаканы (откуда только взяли?), выпили не чокаясь, за упокой души нашей любимой Веры, закусили блинами, в которые на кухне успели положить икру. Один стакан водки, наполовину заполненный, накрыли ломтём чёрного хлеба, а к стакану при-слонили неизвестно откуда взявшуюся фотографию Веры. По одну сторону от меня сел Кац, по другую Ника, не перестававшая плакать, вытирая слёзы платочком. Многие наши девушки тоже плакали, даже у мужчин выступали слёзы на глазах. Я же, к своему стыду не проронил и слезинки, не то, чтобы зарыдать от горя. Вёл себя и разговаривал я как в обычный день, без улыбок, конечно,
заторможено, медленно понимая, что мне говорят.
моему ужасу, водка меня не брала. Я пил стакан за стаканом, но оставался трезвым. Я пожаловался на это Сергею, и он налил мне полный стакан газировки из сифона.
– Попробуй, – уверено сказал он, – это возьмёт!
Сергей оказался прав, я вскоре свалился. Меня оттащили на диван, и видимо, размышляли, что делать дальше.
– Только не домой! – слабеющим голосом попросил я, – только не домой!
Утром я проснулся на этом же диване, одетый, но со сняты-ми ботинками. Рядом на полу на паласах лежал одетый Сергей. Сперва я ничего не понял, а потом постепенно, в мой ещё сильно пьяный мозг, стала загружаться информация о морге, о Вере под простынёй, о «дяде» с бородкой, который обещал помочь, и о на-чале поминок…
– Серёга, что Вера умерла? – тихо спросил я его.
Сергей встал, налил мне полстакана водки, стакан газировки
сказал:
– Выпей, полегчает!
Я выпил водку, запил газировкой и снова забылся.
Потом Сергей всё-таки перевёз меня домой, помог раздеться, уложил в постель. Поставил рядом бутылку с водкой, сифон с га-зировкой и стопку блинов на тарелке.
117
– Лежи, пей, мы обо всём договоримся и организуем сами. Эту ночь тебе придётся провести дома, а завтра утром – прощание. После прощания мы постараемся забрать Веру домой, но нена-долго, как договоримся. С возвратом, конечно! Так Кац мне ска-зал, а сейчас лежи и пей! – приказал Сергей – на столе телефон, а у меня и у Каца – пейджеры. Звони, если что!
Напомню, что мобильников тогда в России практически не было, по крайней мере, у моих знакомых, а их заменяли, так на-зываемые пейджеры. Человек звонил по определённому номеру телефона и диктовал текст, который надо было передать на пейд-жер. А дальше – почти как с СМС-кой: пейджер сигналил, и его хозяин читал переданное послание. Какое-то, очень короткое время, эти пейджеры были очень распространены, а потом их подчистую сместили мобильники.
Вечером Сергей зашёл ко мне, принёс ещё бутылку, убедился, что вода в сифоне есть, положил ещё блинов, сел на стул рядом
сказал:
– Прощание завтра в 12 часов дня. Кац договорился, что после прощания мы пройдём в подвал, куда транспортёр приносит гро-бы, вместе с работником раскроем гроб и заберём оттуда Веру. Завернём её в одеяло, тихо вынесем, положим в машину и приве-зём сюда. Тебе ночи хватит? – деловито спросил Сергей, и я кив-нул. – А утром пораньше снова отвезём и вернём, откуда взяли. Хоронить будешь или кремировать? – снова деловито спросил Сергей, – Кац велел узнать.