Протокол мной прочитан, записано правильно.
Допрос начат в 13 ч. 30 мин.
Окончен в 16 ч. 50 мин.
Б. Людвигов
Купцинов
Юрьева
Допросил: Подполковник
Верно: [п.п.] Майор административной] службы
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 464. Л. 45–48. Копия. Машинопись.
№ 1.26
Письмо В. [А.] Махнева Г. М. Маленкову от 11 июля 1953 г.
Совершенно секретно
Товарищу Маленкову Г. М.
Прочтя опубликованную вчера суть подрывной деятельности Берия, я продумал заново некоторые факты, характеризующие его поведение и роль в решении проблем по линии Специального комитета (в особенности в последние 3–3,5 месяца).
Считаю своим долгом доложить эти факты Центральному комитету КПСС и правительству, так как они (эти факты), по моему убеждению, должны помочь Вам выявить роль и вражескую деятельность Берия в области специальных работ.
1. Проблему а[томной] б[омбы] нашей стране удалось решить лишь благодаря тому, что ЦК и правительство давали для этого неограниченные ресурсы денежных средств, материалов (создали преимущественные перед всеми другими нуждами народного хозяйства условия), поставили на службу этой цели лучшие силы науки, техники, сотен тысяч рабочих, военных строителей и заключенных.
Я не могу сейчас вспомнить хотя бы несколько случаев, когда бы по инициативе Берия был принят какой-либо план создания той или иной а[томной] б[омбы] или нового предприятия.
Он, по моему мнению, действовал только под нажимом ЦК и лично т. Сталина либо вынужден был принимать решения (нередко с длительными проволочками) по документам (планам, предложениям), поступившим от наших ученых, конструкторов, организаторов атомной промышленности.
Ценой огромных затрат средств и сил нашего народа мы решили атомную проблему. Берия же был только эксплуататором (в буквальном смысле) всех этих средств и сил, а прибыль (успехи) приписывал себе, пользуясь этим для того, чтобы втереться в доверие т. Сталина.
Лично он никогда не вникал в суть дела и не пытался этого сделать. Когда же мы встречали какие-либо трудности на пути и появлялась угроза невыполнения решений правительства, Берия, не утруждая себя разбором дела по существу, применял оружие запугивания, угроз, издевательств над человеческим достоинством.
«Мы вас арестуем», «Мы тебя в порошок сотрем», «Вместо вас других найдем», «Вы подозрительный человек — мы вам доверять не будем», «Вы нечестный человек» — вот арсенал приемов запугивания и издевательств, какие лично мне и другим товарищам по работе пришлось испытать на себе. Он доводил нас до истерик, до тяжелой болезни.
Только в эти последние дни мне стало ясно, что это оружие он не от имени руководителей наших («мы»), а от своего имени применял и спекулировал на нашей преданности делу и явлении, не щадя своего здоровья и человеческого достоинства, продолжать работать у этого эксплуататора-бездельника, ограниченного человека, работать как каторжник, не зная отдыха, не имея возможности учиться.
Факты:
1. Вы, Георгий Максимилианович, вероятно, помните, что в конце 1949 года на юге Берия после доклада и показа т. Сталину фильма о результатах испытаний получил решением ЦК и правительства особую благодарность за успешное руководство работами по АБ (буквального текста этого решения я не знаю) и получил Сталинскую премию. Так вот, после этого он возомнил себя «исторической личностью». Он потребовал заказать ему в Гознаке «почетную грамоту ЦК и Совмина за подписью т. Сталина и Вашей» в особой сафьяновой папке (папка сохранилась, а текст грамоты я еще в прошлом году порвал, так как впоследствии о грамоте он не вспоминал).
2. В решении ЦК и Совмина, мне помнится, что Берия было присвоено звание лауреата Сталинской премии 1-й степени. Обычно это означает — без выдачи денежной премии. Он по приезде в Москву вызвал меня и Помазнева и потребовал вручить ему «что там полагается». Когда я ему сказал, что в тексте надо было записать «присудить» премию, то он заявил, что «мы там (у И. В. Сталина) так и понимали». По требованию Берия т. Помазнев вручил ему (Берия) в его же кабинете вместе с дипломом 175 000 рублей.