Чемберлен по этому поводу позже напишет: «Я обдумал всевозможные формы ответных действий, и мне абсолютно ясно, что ни одна из них не будет эффективной, если мы не собираемся воевать с Франко… Конечно, может дойти и до этого, если он окажется совсем глупым».[241] Идеальное решение дилеммы для Англии высказал Иден – обеспечить победу Франко, после чего добиться соглашения о выводе итальянских и немецких войск.[242]
Париж, в отличие от Лондона, не имел времени на раздумья, он должен был предпринимать решительные действия с первых дней. И Париж действовал. С самого начала, пока силы мятежников были невелики и, по мнению французских военных, хватило бы 50 самолетов, чтобы их остановить, Франция отказалась отдать испанскому правительству эти самолеты, оплаченные задолго до мятежа. 8 августа правительство Блюма официально запретило вывоз самолетов и вооружения в Испанию. Мало того, Франция обратилась к другим странам заключить соглашение о «невмешательстве», которое на деле санкционировало интервенцию Италии и Германии в Испанию.[243] Но формальных поводов для отказа не было, и 9 сентября был создан Международный комитет по невмешательству, в который вошли 27 государств, в том числе и СССР.
Правда, «русские были готовы обсудить пути и способы помощи республиканской Испании и договориться о необходимых мероприятиях на тот случай, если оказание помощи Испании привело бы к всеобщему конфликту…». Но предложения советского правительства, сделанные еще до соглашения о невмешательстве, были отклонены.[244] «Мотивы Сталина, заставлявшие его присоединиться к соглашению о невмешательстве, – по мнению Т. Хью, – заключались главным образом в желании вступить в альянс с Францией и Англией».[245] Отношение Франции к этому вопросу вполне определенно в октябре 1936 г. продемонстрировал Леже, который «намекнул советскому поверенному в делах, что франко-советские отношения могут пострадать, если Советский Союз не будет придерживаться менее агрессивной политики в Испании».[246]
Были и другие причины, по которым СССР вступил в комитет по невмешательству. О них Сталину докладывал замнаркома иностранных дел Н. Крестинский: «Мы не можем не дать положительный или дать уклончивый ответ, потому что это будет использовано немцами и итальянцами, которые этим нашим ответом будут оправдывать свою дальнейшую помощь повстанцам».[247] 28 августа 1936 г. Сталин запретил экспорт военного снаряжения в Испанию. Между тем поставки оружия Германией и Италией националистам продолжались. В ответ 24 октября НКИД заявил, что СССР не может считать себя «связанным соглашением о невмешательстве в большей мере, чем любой из участников». Соглашение превратилось «в ширму, прикрывающую военную помощь мятежникам», и СССР будет считать себя свободным от обязательств, если немедленно не прекратится помощь Франко со стороны Германии и Италии.[248] Сталин возобновил поставки оружия республиканцам, и в критические дни ноября, по мнению Т. Хью, именно организованная международная поддержка коммунистов, т.е. Коминтерна и СССР, спасла Мадрид.
Однако позиция Сталина на этот раз для многих оказалась неожиданной, в том числе и коммунистов. Среди них был Дж. Оруэлл: «Что же до русских, цели, которые они преследовали в испанской войне, совершенно непостижимы… отчего их участие было столь ничтожным… они сделали все от них зависящее, чтобы подавить испанское революционное движение, защитить частную собственность и предоставить власть не рабочим, а среднему классу?… Уверен, со временем выяснится, что внешняя политика Сталина, претендующая выглядеть дьявольски умной, на самом деле представляет собой примитивный оппортунизм».[249] Действительно, как отмечает Т. Хью: «установление коммунистического режима в Испании противоречило сдержанной позиции Сталина».[250] «Оппортунизм» Сталина по видимому объяснялся, как минимум тремя причинами:
– Во первых, на выборах 1936 г. в Испании коммунисты получили всего 4% голосов избирателей, аналогичная ситуация была на выборах во Франции. В обеих странах победили объединенные Народные фронты, включавшие и коммунистов, но главной их силой были социалисты. Народные фронты стали создаваться Коминтерном, после выборов 1932-33 гг. в Германии, где доля коммунистов достигала 30%, но тем не менее к власти пришел Гитлер. По замыслу Сталина и Димитрова Народные фронты должны были стать объединением всех левых сил против угрозы фашизма. И Сталин последовательно помогал испанскому Народному фронту, победившему на выборах.
241
Thomas, Civil War, p. 828. (Престон П. Франко: Биография. – Пер с. анг. Ю. Бехтина. – М.: Центрполиграф, 1999. – 702 с, с. 237); См. также: Хью Т. с. 493.
246
«Compte-rendu du general [Victor-Henri] Schweisguth sur un entretien avec M. Leger». 9 octobre, 1936, SHAT 7N 3143; N. Lloyd Thomas to Vansittart, private and confidential, Oct. 26, 1936, W14793/9549/41, PRO FO 371 20583 (Карлей М…, с.54-55).
247
Политбюро ЦК РКП (6) – ВКП(б) и Европа. Решения «особой папки» 1923-1939. М., 2001, с. 339 (Шубин А. В…, с. 236).
248
Политбюро ЦК РКП (б) – ВКП(б) и Европа. 24 октября 1936 г. Решения «особой папки» 1923-1939. М., 2001, с. 343-344 (Шубин А. В…, с. 237).