СССР не собирался защищать преступления Версаля, однако в данной ситуации, по мнению советского руководства, у него не было другого выхода. По этому поводу Литвинов говорил Шуленбургу, что не СССР «создавал чехословацкое государство, но должен противостоять любому подъему гитлеровской Германии, вдохновляемой духом агрессии. Несомненно, СССР занял бы в этом кризисе другую позицию, если бы все еще существовала прежняя веймарская демократия. Ведь Советский Союз всегда выступал за принцип права народов распоряжаться своей судьбой».[589]
Советской армии нужен лишь проход через территорию Польши и Румынии. Проход для предотвращения агрессии был предусмотрен статьей 16, пункт 3, устава Лиги Наций. Однако Польша и Румыния категорически отказались пропустить через свои территории советские войска. Так, 22 мая 1938 г. польский посол Лукасевич заявлял министру иностранных дел Франции Бонне, что Польша не пошевелится, если Германия нападет на Чехословакию. Бонне поинтересовался: А если Франция выполнит свои обязательства и вместе с Лондоном поддержит Чехословакию? Лукасевич: «По франко-польскому пакту наша страна имеет перед Францией обязательства только в том случае, если последняя подвергнется нападению. А в рассматриваемой ситуации агрессором будет Франция…». Что касается участия СССР, Лукасевич изрек: «Русские – наши злейшие враги. Если потребуется, мы силой будем противостоять любому проникновению русских на нашу территорию и даже любому пролету русских самолетов. Чехи? Они недостойны того интереса, который вы к ним проявляете…».[590] Польский журналист Свенцицкий заявлял своему советскому коллеге Н. Пальгунову: «Мы никогда не пустим ваши войска на свою территорию. Никогда, зачем бы и с чем бы они к нам ни шли!»[591]
Тем не менее, 21 сентября Литвинов подтвердил, что СССР готов оказать военную помощь Чехословакии. СССР сосредоточил на своих западных границах 60 пехотных, 16 кавалерийских дивизий, 3 танковых корпуса, 22 танковые и 17 воздушных бригад.[592] Из запаса было призвано 328, 7 тыс. человек. Несмотря на отсутствие разрешения на пролет советской авиации над чужой территорией, 28 сентября нарком обороны СССР доложил о готовности к переброске в Чехословакию 548 военных самолетов. Всего на западе страны было сосредоточено 2690 самолетов.[593]
Польша в свою очередь сосредотачивала свои войска на чехословацкой границе. И 23 сентября последовало официальное заявление советского правительства, в котором оно предупредило, что в случае занятия польскими войсками территории Чехословакии правительство СССР без предупреждения денонсирует договор о ненападении с Польшей 1932 г.[594]Ответ последовал в тот же день – правительство Польской республики «ни перед кем не обязано давать объяснения».[595] 30 сентября польские войска оккупируют Тешинскую область Чехословакии.
Однако Советская армия не тронулась с места. Это дало повод многочисленным «западным историкам» обвинить СССР в обмане. Так, С. Случ указывает на «кардинальное» изменение политики СССР, который в 1935 г. обещал прийти на помощь вне зависимости от Польши и Румынии, а теперь предлагал действовать с учетом «неизбежно ограниченных возможностей».[596] Стоит отметить, что на серьезность этих «ограничений» однозначно указывала Польша, которая 8-11 сентября организовала на польско-советской границе крупнейшие в истории страны военные маневры.[597] Они завершились грандиозным 7-часовым парадом в Луцке, который принимал лично Рыдз-Смиглы.[598]
Но возможности Советского Союза ограничивали отнюдь не польские демонстрации. Чтобы прийти на помощь, СССР требовалось официальное обращение правительства Чехословакии с соответствующей просьбой. Бенеш предпочел капитулировать. Свет на причину решения чехословацкого правительства проливают выводы, к которым оно пришло на своем заседании 30 сентября: «Если Чехословакия сегодня будет сопротивляться и из-за этого произойдет война, то она сразу превратиться в войну СССР со всей Европой».[599] Действительно, вторжение СССР в Польшу и Румынию «без приглашения», в данном случае, неизбежно было бы расценено всеми европейскими странами, как агрессия против Европы.
592
Ворошилов – Н.Н. Васильченко, 25 сентября 1938, ДИМС, 1937-1939, М., 1979, с. 293; G. Jukes, «The Red Army and the Munich Crisis», Journal of Contemporary History, vol. 26 (1991), 195-214; Hugh Ragsdale, «Soviet Actions during the Munich Crisis of 1938», резюме документов дано институтом Кеннона, Вашингтон, округ Коламбия, июнь 1998 г.; Ragsdale Hugh, «Soviet Military Preparations and Policy in the Munich Crisis: New Evidence», Jahrbiicher fur Geschichte Osteuropas, vol. 47, no. 2 (1999), 210-226 (Карлей M….C. 105).
596
Восточная Европа между Гитлером и Сталиным, 1939-1941 гг. М., 1999, с. 97 (Шубин А. В…, с. 281).
597
Мельтюхов М.И. Советско-польские войны. Военно-политическое противостояние 1918-1939 гг. М., 2001. С.273 (Пыхалов И…, с. 102).
598
Гришин Я.Я. Путь к катастрофе. Польско-чехословацкие отношения 1932-1939 гг. Казань, 1999. С. 99 (Пыхалов И…, с. 102).