Германская делегация выступила с требованием «равенства в вооружениях». У. Черчилль в октябре 1932 г., обращаясь к палате общин, предупреждал: «Не обманывайте себя. Не позволяйте правительству Его Величества поверить, будто все, чего просит Германия, — это равный статус… Не к этому стремится Германия. Все эти отряды упорной тевтонской молодежи, марширующие с горящими глазами по улицам и дорогам Германии, ищут вовсе не равного статуса»104. Министр иностранных дел Великобритании Дж. Саймон, в свою очередь, рассуждал о Германии как о какой-то допотопной колонии: «суровые и грубые методы быстро приведут Германию в чувство… недостаток твердости при рассмотрении (требовании равноправия) повлечет за собой новые тщательно продуманные атаки на структуру договора… Несколько резких слов, сказанных нами (британцами), в Берлине произведут благотворный эффект»105.
Немцев поддержал американский сенатор Бора, который заявил, что считает их требования справедливыми; что, продолжая вооружаться, союзники сами нарушили «дух» Версальского договора, хотя бы даже они и могли доказать, что «буквы» договора они не нарушили. «Если Женевская конференция окончится неудачно, дело разоружения придет к позорному концу, и виновниками будут не немцы, а союзники…»106.
Не добившись удовлетворения своих требований Германия в октябре 1933 г. вышла из Лиги Наций. Как писал в то время Нейрат на имя председателя Конференции по разоружению Гендерсона: «Окончательно выяснилось, что Конференция по разоружению не выполнит своей единственной задачи, состоящей в осуществлении полного разоружения»107. Консервативная «Морнинг пост» по этому поводу заявила, что она не прольет «ни одной слезы из-за кончины Лиги Наций и конференции по разоружению», скорее следует испытывать чувство облегчения от того, что «подобный балаган» подошел к концу108.
Отношение к конференции США демонстрируют записи в «дневнике посла» У. Додда. В 1934 г. он убеждал президента: «Соединенные Штаты должны вступить в Лигу Наций и заставить Германию и Италию сотрудничать с Англией и Францией в целях сохранения мира и сокращения вооружений…». Посол передавал слова фон Бюлова: «Мы немедленно вернемся в Лигу Наций, как только Соединенные Штаты вступят в нее». Ответ Рузвельта гласил: «относительно вступления Соединенных Штатов в Лигу Наций… я не уверен, что общественное мнение сейчас благоприятствует этому…»109. События подтвердили слова Ф. Рузвельта, в январе следующего года «сенат отклонил предложение Рузвельта о вступлении Соединенных Штатов в Палату международного суда»110. По мнению У Додда, «Рузвельт… как будто не слишком сожалел по поводу решения сената. Мне кажется, он не был в этом деле достаточно настойчив»111. В результате Лига Наций окончательно теряла свой международный авторитет, превращаясь в клуб по интересам.
Что касается Советской России, то еще до начала конференции газета «Уоррен тайме миррор» отмечала, что в Женеве продолжает обсуждаться вопрос о сокращении вооружений лишь под давлением «русских»112. 18 февраля 1932 г. Советский Союз внес на рассмотрение конференции два проекта — «о всеобщем, полном и немедленном разоружении» и «о прогрессивно-пропорциональном сокращении вооруженных сил», а в феврале 1933 г. проект декларации об определении агрессии. Предложения советской делегации не были приняты. Тогда Советский Союз на последней сессии конференции/предложил превратить ее «в перманентную, периодически собирающуюся конференцию мира». Но и это предложение было отклонено.