В противоположность возвратному унаследованию стоит унаследование прогрессивное, состоящее в том, что организм переносит на своих потомков выступающие у него новые индивидуальные свойства. Ламарк впервые признал эту тенденцию унаследования, создающую движение вперед. Он заметил, что бесконечно многообразное множество животных и растений, столь различных в своей организации и функциях, никогда не возникло бы, «если бы природа путем размножения не сделала наследственными все прогрессивные шаги развития в организации и каждое приобретенное усовершенствование». Всякое ли приобретенное или усовершенствование унаследуется — является очень спорным с тех пор, как Вейсман с успехом доказал неосновательность этого предположения. По Вейсману, только свойства, приобретенные зародышевой вариацией ткани, унаследуются, усиливаются отбором и путем кумулятивного унаследования могут образовать новую разновидность или вид.
Между явлениями унаследования особый интерес получают те, которые выступают при смешении двух различных индивидуальных или расовых типов. Вейсман видел в смешении двух типов, в амфимиксии, один из важнейших источников вариации, посредством которого естественный подбор выводит новые виды. Смешение может вести как к усилению, так и к ослаблению наследственных различий. Для видовых признаков Вейсман признает последнее, так как такие уклонения не могли бы держаться в виду больших масс нормально построенных индивидуумов. Внутри вида выравнение различий невозможно, так как в большом количестве индивидуумов невозможно скрещение всех со всеми.[23] Позже Вейсман справедливо ограничил значение амфимиксии и признал, что последняя не может создавать новые вариации, но может только комбинировать старые и новые. Амфимиксия в особенности тогда ведет к усилению определенных свойств, когда привступает направленный на эту роль половой подбор, и отличительные свойства закрепляются строгим внутривидовым скрещиванием — Inzucht.
Что касается степени и вида смешения, то детский организм может то держаться середины между свойствами родителей, то склоняться или совсем переходить на ту или другую сторону. К сожалению, не существует еще достаточной статистики унаследования, которая показала бы пределы игры смешений между двумя границами подобно тому, как уже многократно построена такая статистика относительно вариаций. Однако из сделанных по настоящее время наблюдений и опытов можно признать некоторые правила, которые указывают на закономерную необходимость числовых отношений.[24]
Смешение отцовских и материнских характерных особенностей может представлять ряд степеней, от односторонне-равного унаследования до полного органического слияния обоих родителей. В одной семье дети могут совершенно не походить друг на друга, так как одно дитя может совершенно походить на отца, а другое — всецело на мать или на одного из прародителей, или боковых родственников. Это несходство тем более бросается в глаза, чем несходнее родители, — например, когда один из родителей принадлежит к короткоголовым брюнетам, а другой — к длинноголовым блондинам европейских рас. То же самое находят также при смешении различных пород собак, когда в одном помете часть следует одной разновидности, часть — другой, как это показывал произведенный д-ром Плэннисом опыт. Последний искусственно оплодотворил болонку самку спермой самца — ньюфаундленда и получил двух щенят, из которых женский экземпляр развился вполне по большему — отцу, а щенок-самец походил на маленькую мать.[25]
Скрещенное унаследование у птиц было определено врачам по нервным болезням Краком на курах и голубях.[26] Он спаривал двух голубей различных, но чистых пород и получил двенадцать потомков: среди них было восемь самцов без исключения материнской расы; остальные были самки и принадлежали к отцовской расе. Также и у кур различных рас получил он тот же самый результат, что самки принадлежали все вместе к отцовской породе, самцы все вместе — к материнской породе. У кроликов и морских свинок сохранение расовой чистоты в потомстве удается менее отчетливо.
24
Примером точной статистики унаследования могут служить исследования Вилькепса об унаследовании масти у лошадей. На 1000 спариваний одинаковых полнокровных лошадей в 856 случаях зарегистрировано унаследование той же масти. При скрещивании лошадей разной масти на 1000 лошадей 327 жеребят унаследовали масть отца, 508 — масть матери, 55 были иной масти. У одномастных лошадей чаще всего передается рыжая масть — в 976 случаях из 1000. При скрещивании разномастных лошадей преобладает бурая масть, а реже всего передается масть вороная: на 1000 спариваний от вороных жеребцов насчитывается 116 вороных жеребят, а от вороных кобыл — только 92. (Berliner tierarztliche Wochenschrift. 1898. S. 273).