Сталин проанализировал позицию грузинских уклонистов и раскрыл причины, по которым они противились вхождению в Союз через Закавказскую Федерацию. Здесь были и факторы экономического, географического и национального характера. В итоге получилось бы привилегированное положение грузин в Закавказье. Сталин, сам грузин, резко выступил против этого. Ибо тогда в Закавказье не было бы мира между национальностями[1127].
Говоря о позиции Сталина по национальному вопросу, следует подчеркнуть еще один положительный момент. Он решительно выступил против тех, кто пытался из проекта резолюции съезда вообще изъять тему местного национализма, ограничившись лишь указанием на угрозу великорусского шовинизма. Сталин самым решительным образом отмел такую постановку: «Второй вопрос — это о шовинизме великорусском и о шовинизме местном. Здесь выступали Раковский и особенно Бухарин, который предложил выкинуть пункт, говорящий о вреде местного шовинизма. Дескать, незачем возиться с таким червячком, как местный шовинизм, когда мы имеем такого «Голиафа», как великорусский шовинизм. Вообще, у Бухарина было покаянное настроение. Это понято: годами он грешил против национальностей, отрицая право на самоопределение, — пора, наконец, и раскаяться. Но, раскаявшись, он ударился в другую крайность»[1128].
Значительное место в плане разработки и реализации национальной политики сыграло закрытое совещание ЦК РКП с ответственными работниками национальных республик и областей, проведенное по инициативе и под руководством Сталина в Москве в июне 1923 года. Это совещание вошло в историю под названием «дело Султан-Галиева». На совещании по проблемам национальной политики и, в частности, по рассмотрению дела Султан-Галиева, бывшего ключевого работника сталинского комиссариата по делам национальностей, обвиненного в национализме и других антипартийных прегрешениях, Сталин выступал много раз. Интересно выделить некоторые моменты его позиции по рассматривавшимся этим совещанием вопросам. Участники совещания, не ограничившись критикой и осуждением Султан-Галиева, требовали его расстрела. Сталин, которого считали сторонником жестких мер, занял гораздо более мягкую позицию. Вот выдержка из его выступления на этом совещании (кстати, она была опущена при издании собрания его сочинений). «Наконец, два слова о судьбе самого Султан-Галиева. Тут говорили одни, что его нужно расстрелять. Другие сказали, что его нужно судить и проч. Я и до совещания говорил и теперь утверждаю, что тов. Куйбышев прав, думая, что его надо освободить. Человек признался во всех своих грехах и раскаялся. Из партии он изгнан и в партию, конечно, не вернется. Для чего же держать его в тюрьме?
Голос. Что он будет делать?
Сталин. Его можно использовать на советской работе. Почему бы нет?»[1129]
Довольно примечательный эпизод имел место на этом совещании в связи с выступлениями на нем Троцкого. А надо сказать, что он проявлял необычайную активность, выступал много раз, часто подавал реплики и т. д. Один из делегатов с явной иронией заметил в связи с этим: «…со стороны тов. Троцкого интерес к национальному вопросу появился с момента XII партийного съезда, а до XII съезда мы особенно благотворного влияния тов. Троцкого в борьбе с великорусским национализмом не чувствовали»[1130]. Сам Троцкий не прошел мимо этого замечания и посчитал нужным дать следующее объяснение: «Несомненно, этот интерес мой к нацвопросу повысился ко времени XII съезда, когда он у всей партии повысился. Я сохраняю за собой право в первую голову интересоваться теми вопросами, которые интересуют партию. Не скрою: есть еще один момент, который побудил меня этими вопросами заняться, — это было личное письмо ко мне тов. Ленина, который меня к этому приглашал»[1131].
Не только с высоты прошедшего времени, но и тогда было совершенно ясно, что особая активность Троцкого в национальном вопросе объяснялась не только, а, возможно, и не столько его собственным интересом к этому вопросу и просьбой Ленина. Решающую роль здесь, бесспорно, играли соображения подспудного характера. Поскольку Ленин подверг критике позицию Сталина в национальном вопросе, Троцкий счел выгодным для себя набрать дополнительные политические очки, используя для этого национальную проблематику. Не без оснований он считал, что национальная проблематика представляет собой именно то поле, где Сталину можно нанести сокрушительный удар, опираясь на авторитет Ленина. Однако, как это часто случалось с Троцким, его политические расчеты оказались или зыбкими, или запоздалыми. Набрать дополнительные политические очки в противоборстве со Сталиным на этом совещании Троцкому не удалось. Сталин вел себя чрезвычайно сдержанно и проявлял готовность искать и находить необходимые компромиссы. Его позиция подкреплялась тем, что он представлял и отстаивал заранее разработанную и утвержденную Политбюро точку зрения по данному вопросу.
1129
Тайны национальной политики ЦК РКП. Стенографический отчет секретного IV совещания ЦК РКП. 1923 г. М. 1992. С. 85.