С. П. Якуцени, А. М. Буровский
Политическая экология
Памяти государств Шумер и Аккад посвящается.
ВВЕДЕНИЕ
Было время, когда экономика определяла войны – и было время политической экономики.
Настало время, когда экология определяет войны – и настало время политической экологии.
Это книга не об экологических концепциях и идеях.
Эта книга не о порче природы. Это книга о том, как государства сталкиваются с экологическими проблемами, как они понимают эти проблемы и какие они принимают решения.
И, самое важное, к чему эти решения приводят.
ЧАСТЬ I. ВЕЧНАЯ ЭКОЛОГИЯ
ГЛАВА 1. ПОНЯТИЙНЫЙ АППАРАТ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОЛОГИИ
Понимая, что перед нами стоит задача формирования новой отрасли человеческого знания, политической экологии, мы должны предельно корректно определиться с ее понятийным, или научно говоря, онтологическим аппаратом.
Какова картина мира политической экологии? В каких категориях и терминах она осмысливает мир? Собственно категории предметной области могут быть созданы в ней самой, а могут быть заимствованы из философии, общенаучной методологии, из других предметных областей науки. Нам следует определить, какое значение в данной предметной области придается заимствованным категориям.
Для политической экологии актуален материализм и объективный идеализм. При этом дух не рассматривается как сущность, повседневно воздействующая на материю. Вне зависимости от акта Творения, мир признается материальным. Мир управляем материалистическими законами, которые познаваемы.
Человек рассматривается, как биологический вид, возникший в результате длительной биологической эволюции. Общество – результат длительной глобальной эволюции.
Человек и общество – часть земной природы, биосферы.
Поскольку любой вид существует в окружающей его среде, экологическая проблема возникает вместе с человечеством. Строго говоря, она старше человека, поскольку существует экология любого биологического вида, в том числе экология предшественников человека.
Но, говорить о политической экологии возможно лишь с того момента, как только возникает культура – то есть возникают не генетические, а культурологические системы регуляции поведения в среде обитания и деятельности в этой среде.
Фактически, экология человека старше и биологического вида Homo sapiens. Если понимать под культурой способность создавать «вторую природу», то вообще не очень понятно, где грань. Протаптывая тропинки, строя гнезда и роя норы, создавая целые рукотворные ландшафты, как это делают бобры, многие виды высших животных создают именно «вторую природу». Их деятельность считается инстинктивной, как и издаваемые ими звуки, с помощью которых животные общаются.
Все высшие животные обучают своих детенышей определенному поведению, и без родительского, а то и стайного воспитания представитель вида не становится полноценной взрослой особью. Выращенный собаками котенок бросается на грудь хозяину, а выращенный кошками щенок очень старается мурлыкать. Своего рода Маугли животного мира.
Где-то проходит неуловимая грань, при преодолении которой негенетические способы передачи информации становятся настолько важны, что инстинктивные отступают на второй план. Это грань рождения культуры. И если так, то шимпанзе, а возможно, и другие человекообразные обезьяны уже находятся за этой гранью.
Согласно последним исследованиям, между стадами современных шимпанзе вполне определенно существуют различия на этнографическом, а не биологическом уровне. Шимпанзе путем обучения передают определенные способы пользоваться веточками для извлечения термитов из термитника. В одних стадах эти веточки длиной в 70 см, в других – около 50. В одних группах шимпанзе термитов, прилипших к очищенной веточке, снимают рукой и отправляют в рот. В других пропускают через губы саму палочку. Причем детенышей именно учат такого рода действиям, они не наследуются, как сложные инстинктивные программы1. Обучение шимпанзе азбуке глухонемых доказало, что эти животные (или не совсем животные?) придают символам значение, сравнимое с тем, которое придает им человек. Они способны шутить, компоновать символы, вполне рассудочно оперировать понятиями. Сегодня в США обитает стадо более чем из двухсот «говорящих шимпанзе», которые уже пятое поколение обучают детенышей языку глухонемых, придумывают новые знаки и так далее2.
Возникло принципиально новое направление в науке – «культурная приматология» Теперь многие приматы рассматриваются нами, как эволюционирующие к разуму и культуре виды. Маятник качнулся.
1
Вишняцкий Л.Б. История одной случайности, или Происхожде-ние человека. – Фрязино: Век 2, 2005.
2
Зорина З.А. Смирнова А.А. О чем рассказали говорящие обезья-ны. – М.: Языки славянской культуры, 2006.