Знаменитая аристотелевская концепция правильных и неправильных форм правления органично вытекает из его понимания философии государственной власти. Аристотель был убежден: «Государство создается не ради только того, чтобы жить, но преимущественно для того, чтобы жить счастливо»[9]. Государственное устройство для него — это порядок в области организации государственных должностей вообще и в первую очередь верховной власти, которой они все подчинены. В основу типологии форм государственного устройства он кладет разработанное философами сократической школы понятие взаимосвязи между политическим успехом и участием в отправлении властных полномочий и распределением благ. При этом политический успех находится во взаимосвязи с целью политического целого или государства.
Соответственно, правильными формами правления он считал те, которые ориентированы на всеобщее благо: монархию (власть монарха, направленная на всеобщую пользу); аристократию (власть лучших, имеющих в виду высшее благо государства) и политию (республиканское правление в интересах всеобщего блага). К числу неправильных относил государства, ориентированные на благо господствующих: тиранию (монархическая власть, имеющая в виду выгоды одного правителя); олигархию (власть богатых в интересах состоятельных граждан); демократию (власть бедноты в интересах неимущих).
Аристотель и философы аристотелевской школы оказали огромное влияние на развитие политической мысли античного мира, а в дальнейшем — на формирование всей европейской политической традиции. Однако нельзя не заметить, что политический формализм Аристотеля, в особенности его отождествление государства с формой государственного устройства, оказался существенным препятствием для реалистических исследований природы государства, о чем не раз упоминали крупнейшие мыслители последующих эпох[10].
Важно подчеркнуть также роль и значение географического детерминизма в политической философии античности. Античные философы остро чувствовали значение почвы — среды обитания — пространства для формирования социокультурной и политической идентичности человека в разных обществах. Географический детерминизм лежал в основе многих философских изысканий античных авторов. Впервые теорию влияния среды излагает известная школа Гиппократа в V в. до н.э. в трактате «О воздухах, водах и местностях». Древнегреческий философ Парменид обосновал концепцию пяти температурных зон или поясов Земли с точки зрения их роли в историческом развитии народов: двух холодных, двух умеренных и одного жаркого (в центре), каждый из которых обладал своими политическими особенностями.
Все древние государства располагались на границах между 20 и 45 градусами северной широты, и античные философы обосновали следующую гипотезу: политическая энергия генерируется в умеренных климатических зонах, и исторические центры притяжения сдвигаются в направлении с юга на север (в пределах этой зоны). Жители южных стран получают от самой природы пишу и одежду почти в готовом виде, удовлетворяя насущные потребности легко и свободно, поэтому они не имеют внутреннего стремления к развитию своих государств; жители севера, напротив, слишком много энергии должны затрачивать на поддержание жизни на своих территориях, поэтому у них не хватает сил для развития; и только в умеренном климате можно найти идеальный природный баланс, способствующий расцвету государств. Эту точку зрения разделял и Аристотель, писавший о политическом превосходстве промежуточной зоны, населенной греками.
Интересно, что в наши дни теория климатических поясов вновь достаточно популярна. Широкое распространение получила точка зрения, что история создавалась в пространстве между 20 и 60 градусами северной широты, где расположены сегодня основные политические центры Европы, России, США, Японии[11].
Платон, Гиппократ, Полибий, Цицерон также сравнивали в своих сочинениях влияние географической среды на политическую деятельность людей, свойства их политического темперамента, обычаи, нравы и даже общественный строй. Распространено было убеждение в том, что жаркий климат расслабляет характеры и люди легко попадают в рабство, а северный, напротив, закаляет, что способствует развитию демократических форм правления. Несмотря на наивность и определенный примитивизм географического детерминизма античной политической философии, гораздо важнее увидеть здесь поиск социокультурных оснований политики — взаимосвязь природы, политической культуры и особенностей национальных характеров разных народов, — чему впоследствии придавал огромное значение известный немецкий политолог Макс Вебер.
10
См.: Дильтей В. Введение в науки о духе. Опыт полагания основ для изучения общества и истории // Собр. соч.: В 6 т. М., 2000. Т. 1. С. 526.