О происхождении, детских и юношеских годах Кира сохранилось несколько противоречивых рассказов. Геродот (I, 95), например, знал четыре версии о возвышении Кира. Согласно Ксенофонту (Сугор., I, 2,1; IV, 25), еще в V—IV вв. о Кире существовали различные рассказы.
По Геродоту (I, 107—121), Астиагу приснился сон, истолкованный придворными жрецами-магами в том смысле, что его внук Кир станет царем вместо него. Поэтому Астиаг вызвал к себе из Персии беременную Мандану и через некоторое время, когда родился Кир, решил погубить его. Эту задачу он возложил на своего сановника Гарпага. В свою очередь, Гарпаг передал ребенка пастуху Митридату, одному из рабов Астиага, повелел бросить его в горах, где было полно диких зверей. Когда Митридат принес младенца в свою хижину в горах, его жена Спако только что родила мертвого ребенка. Родители решили воспитать Кира как своего сына, а мертвого ребенка оставили в уединенном месте в горах, одев его в роскошные одежды внука Астиага. После этого Митридат доложил Гарпагу, что он исполнил веленое. Гарпаг, послав верных людей осмотреть труп Кира и похоронить его, убедился, что приказ царя выполнен.
Когда Киру исполнилось десять лет, он однажды во время игры с детьми был избран ими царем. Но сын одного знатного мидийца отказался повиноваться Киру, и последний наказал его. Отец этого мальчика, Артембар, пожаловался Астиагу, что его раб бьет детей царских сановников. Кир был доставлен для наказания к Астиагу, у которого возникли подозрения, что это его внук, так как он заметил в нем черты фамильного сходства. Допросив Митридата под угрозой пыток, Астиаг узнал правду. Он жестоко наказал Гарпага, пригласив его на пир и тайно угостив его мясом собственного сына, сверстника Кира. Затем Астиаг снова обратился к магам с вопросом, грозит ли ему еще опасность со стороны внука. Те ответили, что сновидение уже сбылось, поскольку Кир был избран царем во время игры с детьми, и поэтому больше бояться его не надо. Тогда Астиаг успокоился и отослал внука в Персию, к его родителям.
Согласно Ктесию, рассказ которого сохранился у Николая Дамаскина, Кир вовсе не был внуком Астиага или Ахеменидом, а человеком низкого происхождения, из кочевого племени мардов. Его отец Атрадат по причине своей бедности занимался разбоем, а мать Аргоста пасла коз. Когда она была беременна Киром, ей приснился вещий сон, что ее сын добьется самого высокого положения в Азии. В поисках пропитания Кир попал во двор Астиага, где он был слугой: сначала уборщиком, а позднее стал носить светильники. Затем он был усыновлен евнухом Артембаром и вошел в милость к Астиагу, став царским виночерпием. Мидийский царь послал его подавить восстание племени кадусиев, но Кир сам поднял мятеж против Астиага и привлек на свою сторону восставших кадусиев. После этого Киру удалось захватить престол в Мидии, а впоследствии и в Персии.
Едва ли рассказ Ктесия можно счесть достоверным хоть в малейшей степени, так как из клинописных источников и Геродота известно, что Кир происходил из рода Ахеменидов, который принадлежал к персидскому племени пасаргадов. По мнению Р. Кента, версия Ктесия исходит отАртаксеркса II и была рассчитана на дискредитацию Кира II. На сочинение такого нелестного для последнего рассказа, согласно Кенту, Артаксеркса II побудил мятеж Кира Младшего, само имя которого ему было ненавистно, так как оно напоминало о лишении Киром II престола Аршамы, предка Артаксеркса II [246, с. 211]. Однако с таким предположением трудно согласиться, так как если даже Кир лишил власти Аршаму (ср. выше), то вряд ли через полтора с лишним века это кого-либо волновало. Кроме того, Артаксеркс II и Кир Младший были родными братьями и возводили свою генеалогию к одним и тем же предкам. Скорее можно присоединиться к точке зрения Р. Шуберта, что на версию Ктесия повлияла мидийская традиция, целью которой было опорочить Кира [360, с. 58]. По мнению А. Бауэра, рассказ о юности Кира, сохраненный Ктесием, — один из многочисленных предшественников греческой романтической литературы и содержит лишь отдельные верные детали [89, с. 32 и сл.]. Кроме Геродота и Ктесия о возвышении Кира рассказывают также Ксенофонт, Динон, Диодор, Помпеи Трог и Николай Дамаскин, но все их сведения восходят к указанным авторам [см. 89; 21, с. 417—424; 48, с. 83 и ел.; 47, с. 16 и сл.].