Эйфория заканчивается, когда наступает экономический кризис, вызванный нефтяным кризисом 1973 года. В текстильной промышленности Франции, пострадавшей от безработицы, происходит спад. До какой степени повлиял кризис на вестиментарное поведение потребителей? Доля средств, выделяемых в личных бюджетах на одежду, сокращается. Упор делается на функциональность: теплая, легкая, хорошо стирающаяся одежда. Впрочем, это не вредит брюкам. В почет входят «классические» и надежные ценности, но теперь брюки уже относятся к их числу. Мода не отказывается от произошедших перемен, напротив, они служат серьезным стимулом для потребителя. Вышедшие из моды брюки-клеш сменят узкие брюки.
От антимоды 1960-х осталось представление о том, что разные социостили вполне могут сосуществовать, и среди молодежи растет их разнообразие{769}. Мода на андерграунд распространяется посредством музыкальной сцены: хиппи, получившие во Франции название baba cool, любят Анн Сильвестр и Лео Ферре, носят джинсы и пробуют себя в экологической деятельности. На рок-сцене появляется Патти Смит. Брюки певицы, которые она с гордостью носит, стали ее визитной карточкой (в одной из песен она говорит, что это демонстративный отказ от женственности ее матери). До предела возможного в деле разрушения вестиментарных кодов доходят панки, менее популярные во Франции, чем в Великобритании. Женщины-панки высмеивают порушенный идеал: их сетчатые чулки порваны. Порой они носят мини-юбки 1960-х, порой обтягивающие брюки. Они «сопротивляются» форматированию тела, иногда доходя до того, что подчеркивают собственное «уродство». Что касается левых «интеллектуалок», то они придерживаются небрежного стиля, любят продуманную неряшливость, не слишком тщательно причесываются, не очень усердствуют с макияжем, носят эклектичную одежду из разных мест и времен. Показательно появление поношенной одежды. Японская марка с говорящим названием Comme des garçons[90] (созданная Рей Кавакубо, родившейся в 1942 году), которая завоевывает популярность во Франции в 1982 году, предлагает разные формы брюк — леггинсы, блумеры… Это неформальная и вневременная одежда, черного или серого цвета, надорванная, с бахромой и дырками, специально состаренная. В 1982 году объектом полемики были образ попрошайки, парфюмерный аромат унисекс и полосатая пижама{770}. Силуэт значительно меняется за счет юбок и брюк, которые носят вместе с черными колготками и туфлями на плоской подошве.
И все же начиная с середины 1970-х годов не без связи с экономическими трудностями вновь появился костюм для успеха (dress for success). Мода 1976 года породила образ executive woman[91] в стиле Греты Гарбо. В 1975 году нижний край юбки опускается чуть ниже колена, затем в 1980-м поднимается до колена. Респектабельный женский костюм от Chanel по-прежнему служит женщинам, которые занимают высокие посты. Их униформа призвана привлекать внимание к внешним признакам состоятельности и их приверженности «классическим» ценностям, а не к телу и сдерживаемой чувственности{771}.
Уже обозначились пределы, до которых может дойти процесс освобождения тела. Красота остается из ряда вон выходящим козырем, который предпочитают недооценивать — настолько она играет на руку тем женщинам и мужчинам, которые ею обладают{772}. Поскольку одежда стала телесным знаком, то в моду должно войти само тело. Образ — «лук» — остается определяющим фактором, и каждый (каждая) должны нести за него ответственность и при необходимости даже прибегать к услугам тех, кто способен этот образ переделать. Одежда остается социальным маркером. Наконец, эротизация тела (женского намного в большей степени, чем мужского), к которой стремится женская и мужская пресса, оказывается трудноуправляемой в повседневной жизни{773}. Именно в этой сфере, где сохраняются ограничения, в частности на рабочем месте, и поддерживается гендерный кодекс.
Брюки «активных женщин»
Мы лишь слегка коснемся истории женского труда и сравним профессии, имеющие дополнительные преимущества за счет того, что их занимали женщины, с мужскими профессиями, куда женщины были допущены со временем. Логика эгалитаризма в конце XX века развивалась, но она была не единственным параметром, влиявшим на трансформацию костюма.