Главным направлением внутренней политики правительств «Национального единения» оставалась борьба с экономическим кризисом. Кабинет Думерга потребовал от парламента предоставления ему на определенный срок чрезвычайных полномочий в финансово-экономической области. Палата депутатов дала правительству право принимать меры по сокращению бюджетного дефицита путем декретов-законов, правительственных распоряжений, имевших силу законов и подлежащих одобрению парламентом впоследствии. В результате в апреле 1934 г. кабинет Думерга обнародовал 14 декретов-законов. В них было объявлено об увольнении 10% государственных служащих, оставшимся на работе на 5—10% сокращалось жалованье. То же самое произошло с заработной платой железнодорожников, бюджетными субсидиями гарантийной кассе социального страхования, кредитами на промышленное оборудование. Еще ранее ввели дополнительные налоги на газ, электроэнергию и повысили на 10% подоходный налог. Тем не менее даже такие непопулярные меры не привели к уменьшению бюджетного дефицита. К концу 1934 г. он возрос.
Правительство Лаваля (июнь 1935 г. — январь 1936 г.) также предпринимало попытки преодолеть финансово-экономические трудности страны. В основу политики кабинета министров был заложен тезис о том, что снижение издержек производства за счет заработной платы даст возможность снизить цены до уровня мировых и улучшить шансы французских товаров на внешнем рынке, а сокращение государственных расходов — уменьшить бюджетный дефицит и предотвратить девальвацию франка. Именно такие меры были предприняты, согласно обнародованным декретам-законам. Большинство государственных служащих вновь лишились 10% своего жалованья. Понижалась заработная плата работникам общественных служб, пенсии, выплаты по облигациям государственных займов, субсидии гарантийной кассе социального страхования. Однако и эти «драконовские» меры не дали желаемых результатов. Хотя правительство объявило о снижении квартплаты на 10%, цен на хлеб, сахар, уголь, газ и электроэнергию, на стоимости жизни это заметно не отразилось. Налоги для большинства населения оставались крайне обременительными, транспортные тарифы — высокими. Разрыв между французскими и мировыми ценами сохранялся, оживления промышленного производства почти не произошло и дефицит бюджета держался на прежнем уровне.
Внешняя политика. Отношения между государствами Западной Европы в середине 30-х годов так или иначе были связаны с развитием событий в Германии. В октябре 1933 г. она покинула конференцию по разоружению (проходившую в Женеве в 1932—1935 гг.) и после этого вместе с Японией вышла из Лиги наций. В 1934 г. правительство Гитлера объявило о создании немецкого военно-воздушного флота и о введении всеобщей воинской повинности.
Правящие круги Франции были обеспокоены такой ситуацией. Кабинет Думерга направил свои внешнеполитические усилия на обеспечение безопасности страны. Министр иностранных дел, представитель правых Луи Барту выступил инициатором так называемого Восточного пакта, гарантирующего безопасность Франции, Германии, Польши, Чехословакии, Литвы, Латвии, Эстонии и Финляндии. Из-за отказа участия в нем Германии и Польши такой пакт не был заключен. Французский министр ратовал также за соглашение Франции с Италией, которое, как он полагал, могло бы способствовать ограничению и сдерживанию агрессивных планов Германии в Балкано-дунайском регионе. Наконец, Барту повел курс на сближение с СССР. По его предложению Советский Союз в 1934 г. был принят в Лигу наций. Министр был сторонником советско-французского договора о взаимопомощи, призванного обеспечить безопасность обеих стран. Он начал предпринимать активные дипломатические шаги по сближению с СССР. Советское правительство с готовностью откликнулось на них. Однако в октябре 1934 г. в Марселе во время встречи югославского короля Александра I, прибывшего с визитом во Францию, Барту был убит вместе с королем хорватскими фашистскими террористами. .
Правительства Фландена (ноябрь 1934 г. — июнь 1935 г.) и Лаваля (июнь 1935 г. — январь 1936 г.) не считали нужным сдерживать агрессивные замыслы итальянского диктатора Бенито Муссолини и не были сторонниками развития отношений Франции с СССР. Мало того, ни Фланден, ни Лаваль не испытывали неприязни к гитлеровской Германии, видя в ней воплощение «установившегося порядка» и «оплот против коммунизма». Лаваль даже намеревался обсудить с Германией вопрос о заключении двустороннего договора.