Пакор, двигавшийся вдоль побережья, и один из его командиров Барзафарн, продвигавшийся вглубь римских владений, благополучно встретились на юге. Перед ними капитулировала вся Сирия, за исключением Тира, против которого Пакор, не имеющий флота, оказался бессилен[73] . В некоторых городах, таких как Сидон и Птолемаида (Акре), его принимали с почестями.
В это время в Иудее закончилось политическое владычество хасмонеев. Верховный жрец Гиркан (I) был только номинальным правителем, а его племянник Антигон уже потерпел неудачу в попытке захватить власть над иудеями у своего дяди. Реальная власть находилась в руках Фазаеля и Ирода, сыновей Антипатра Идумейского. Наступающим парфянам Антигон[74] предложил 1000 талантов и 500 иудейских женщин, и поскольку он был главой пропарфянской партии, Пакор решил помочь ему. Специальный отряд всадников под командованием царского виночерпия Пакора, носившего то же имя, что и царевич, был направлен для наступления на Иудею. Пока эти войска совершали набеги на Кармел, большое число иудеев добровольно пошли на службу к Антигону. Иудеи и парфяне вместе направились к дубовой роще неподалеку[75] , где разбили неприятельские силы, а затем быстро двинулись на Иерусалим.
В ожидании парфян находившийся в этом городе автор книги Еноха выразил благочестивую надежду на то, что город праведности станет препятствием для их коней[76] . В возможности внутренних разногласий среди завоевателей он увидел шанс избавления для избранных - наиболее вероятный вариант с точки зрения прошлой истории Парфии, которому в данном случае не суждено было осуществиться.
Объединенное войско иудеев и парфян сумело ворваться во дворец; но борьба (в конечном счете, представлявшая собой что-то чуть большее, чем вооруженное соперничество между двумя политическими фракциями) какое-то время продолжалась и в его стенах. В конце концов виночерпию Пакору было позволено войти в город вместе с 500 всадниками якобы в качестве посредника. Гиркана и тетрарха Фазаеля убедили отправиться в качестве послов к парфянскому военачальнику Барзафарну. Для того чтобы оказаться вне подозрения, Пакор оставил с Иродом 200 всадников и 10 "свободных"[77] , а остальная кавалерия была задействована для сопровождения посольства. Барзафарн хорошо принял всех. И так было до тех пор, пока парфянский военачальник не отправился для воссоединения с царевичем Пакором, а послы не достигли Екдиппы (эз-Зиб) на побережье, где они узнали, что фактически являются пленниками.
Между тем виночерпий Пакор пытался выманить Ирода за пределы городских стен, чтобы захватить его. Но Ирод подозревал подвох, так как слышал об аресте своего брата. Под покровом темноты он сбежал с большей частью своей семьи. Парфяне пустились в погоню, но Ироду и его помощникам удалось не подпустить их к себе, равно как и враждебную группу иудеев, и в конце концов достичь крепости Масады (эс-Себбах) к западу от Мертвого моря. Парфяне разграбили Иерусалим и окружающую его территорию и опустошили город Марешах, или Марисса (Телль Сандаханнах). Антигон сам откусил уши Гиркану, чтобы увечье помешало тому вновь занять свой пост[78] . Фазаель покончил с собой; Антигон стал царем в Иерусалиме, а Гиркан был увезен в Парфию[79] . Благодаря парфянскому вмешательству иудейский царь вновь сел на трон в Святом городе. Мечта о восстановлении царства осуществилась. Широкое распространение парфянского влияния, вначале, конечно же, обусловленное торговыми отношениями, а теперь военной силой, демонстрирует и та поспешность, с которой правитель набатейских арабов Малх выполнил приказ парфян изгнать Ирода со своей территории[80] . Этот поступок впоследствии стоил ему большой суммы денег[81] . Практически все азиатские владения Рима находились теперь в руках Парфии или оказались под серьезной угрозой с ее стороны. Антоний хотя и знал об этой ситуации, но не предпринял решительных действий во время своего путешествия вверх по сирийскому побережью по пути в Грецию[82] , поскольку война в Италии продолжалась и его присутствие там было крайне необходимо.
74
Дион Кассий путает Антигона с Аристобулом (Dio Cass. XLVIII. 26), что доказывают другие пассажи из его труда (XLVIII. 41 и XLIX. 22), а также данные Иосифа Флавия.
76
Enoch 56: 5–8; ср. также 57. Для определения даты см:
77
«Свободными» (лат. liberi; греч. έλεύθεροι) в античных источниках назывались представители парфянской военной знати, служившие в армии в качестве тяжеловооруженных всадников (катафрактов). Их оригинальным, иранским наименованием было āzālān («благородные», «знатные»), поэтому термин «свободные» греко–латинской традиции следует понимать именно как «благородные», а не в смысле «свободные в противопоставлении рабам» (
79
Iosephus.