Политическая культура древней Японии

Люди, названные хафурибэ[79] должны, приняв подношения, с почтением передать [эти предметы] в свои святилища. Однако все они в присутствии влиятельных особ хватают шёлк из жертвоприношений и кладут себе за пазуху. Древки копий выбрасывают, оставляя лишь наконечники. Склоняются над сосудами [со священным напитком], разом выпивая их содержимое. Раньше не бывало такого, чтобы кто-нибудь выносил дары за ворота Дзингикан. Со священными конями и того хуже: торговцы за воротами Икухо:мон[80] тут же скупают их всех и уводят.

Как же в таком случае почитаемые божества могут принять эти подношения? А коли они не получат подношений, разве мы можем ждать от них процветания и изобилия?

Почтительно прошу во всех провинциях повторно издать государев указ, согласно которому направить служащих [в должности] не ниже сисё:[81], чтобы они, совместно с хафурибэ, получили подношения и правильно доставили их в [надлежащее] святилище. Только так ритуал сохранится в исконном виде.

Кроме того, в первую луну каждого года повсеместно, начиная с Дайгокудэн и вплоть до провинций семи регионов, проводят [ритуал] Киссё: кэка^[82]. Мудрые правители ежегодно устраивали ритуал Нинъо:э[83], испрашивая обильный урожай для всего народа и избавления от болезней[84]. Только тогда возрадуются и небо и люди, а простой народ будет охвачен чувством благодарности. Причина, по которой ныне не прекращаются наводнения и засухи, заключается в следующем: многие монахи не достойны своего наименования.

[Ваш] подданный обратился к китайским историческим трудам и просмотрел записи нашей династии [и оказалось, что] среди последователей Чань лишь немногие владеют учением полностью и вряд ли есть те, кто удвоил свои разум и силу прозрения. Тем не менее одни твёрдо охраняют заповеди буддизма и не нарушают их до самой смерти, другие во всём следуют пути бодхисаттвы, забывают о себе и приносят пользу прочим людям. Поэтому чаньским монахам легко постичь искренность государя, а их сознание непременно достигает состояния Будды[85].

Однако сейчас среди всех, начиная с высших буддийских иерархов[86] и заканчивая простыми монахами, приглашаемыми для чтения заупокойной службы в небольших монастырях, строго соблюдающих заповеди — мало, а нарушающих обеты — много. Разве могут подобные благие деяния [монахов] соответствовать «трем истинам»^[87] ?

Если впредь такого соответствия обнаружено не будет, [на нашу страну] обрушатся огромные бедствия. Смиренно надеюсь, что впредь все монахи, о чьём беспутном поведении ходят слухи, не будут допускаться до вознесения молитв.

Управители провинций чрезмерно заняты служебными обязанностями, решают множество вопросов и не имеют свободного времени. Поэтому все дела, касающиеся буддизма в провинции, должны быть возложены на ко:докуси^[88]. Однако многие из ко:докуси сами не соблюдают заповеди, к тому же встречаются и такие, кто получил должность в обход основного продвижения. Более того, из двадцати монахов государственных провинциальных монастырей [подвергнутых проверке] ни один в этом не раскаялся. [Они] обзаводятся женами и детьми, содержат семьи, работают в поле, занимаются торговлей и ростовщичеством. Но и сейчас управители провинций требуют [от этих монахов], чтобы [они] возносили молитвы. Однако ждать от них помощи всё равно что ловить рыбу, взобравшись на дерево[89] или собирать цветы, обернувшись к очагу[90]. Вновь обращаюсь с просьбой о том, чтобы во всех провинциях не могли получить назначение на [должность] ко:докуси те, кто, хоть и занимаются делами, соответствующими их рангам[91], но не практикуют подвижничество. Если же монахи из государственных провинциальных монастырей чрезмерно предаются скверне, а ко:докуси их не призывает к порядку, такого наставника увольнять с должности. Если сделать так, то благодаря молитвам и деяниям мудрого правителя бедствия прекратятся, налоговые поступления уподобятся высоким холмам, дожди будут идти каждые десять дней и народ будет радостно славить [богов], собирая обильные урожаи[92].

79

Хафурибэ — синтоистский жрец. При каждом синтоистском святилище в зависимости от его размера и влияния состояло известное число жрецов, которые носили название хафурибэ. Все синтоистские жрецы подразделялись на три группы: каннуси, так называемые старшие жрецы (включала настоятелей и их ближайших помощников); нэги (те, кто вел храмовые службы) и хафури (мелкие служащий синтоистских святилищ).

80

Икухо:мон — Врата Благоухающих ароматов. Находились в юго-восточной части Большого государева дворца (Дайдайри) и являлись ближайшими воротами Дайдайри по отношению к зданию Дзингикан.

81

Сисё: — писец. Один из самых низших постов в должностной иерархии.

82

Киссё: кэка (моления во благо государева рода) — церемония, ежегодно проводимая в Дайгокудэн с 8-го по 14-й день 1-го лунного месяца. Впервые в японских источниках упоминается под 749 годом и первоначально осуществлялась в течении 49 дней (Сёку Нихонги, Тэмпё: сёхо:, 1-1-1, 749 г.). Согласно «Энгисики», она проводилась также во всех провинциальных буддийских храмах. Считается, что сам ритуал заимствован из буддийской практики, а его упоминание встречается в сутре «Конкё: мёхайсё: о:кё> (Саварнапрабхаса-сутра). Подр. см.: Хэйан дзидай гисики нэнтю: гё:дзи дзитэн (Словари ежегодных церемоний периода Хэйан). Под ред. Абэ Такэси и др. Токио: То:кё:до: сюппан, 2003, сс. 38–39; Энгисики (Церемонии [годов] Энги, 927 г.). Сер. «Коку-си тайкэй». Токио, Ёсикава ко:бункан, 1998, Т. 2. сс. 534–535.

83

Нинъо:э (Моление за добродетельного государя) — церемония, направленная на устранение ритуальной нечистоты (кэгарэ) и достижение благоденствия правящего рода, а, следовательно, и всего государства. Во время этого ритуала читалась сутра «Нинъо: го:коку-бампо:кё:» («Праджня-сутра добродетельного государя, оберегающего страну»). Данная церемония была заимствована из китайской ритуальной практики, где впервые появляется при династии Чэнь (557–589), но достигает своего расцвета в период Тан. Первое упоминание в японских источниках приходится на 660 год. Нихон сёки, Саймэй, 6-5-8, 660 г.; Нихон сёки— Анналы Японии. Указ. соч., Т. 2, с. 184. Подр. см.: Хэйан дзидай гисики. Указ. соч., сс. 219–220.

84

Согласно синтоистским верованиям, «смерть» и все с ней связанное (болезнь, кровь и т. д.) считалось источником «нечистоты» (яп. кэгарэ). В «Энгисики» перечисляются четыре основные причины «нечистоты», к которым относятся: «смерть» (любые контакты с умершим), беременность и роды, «смерть домашних животных» и «роды» у домашних животных (за исключением кур). По этой причине в древней Японии больных людей избегали, а эпидемий боялись. Считалось, что «нечистота», возникающая вследствие посещения больного человека, не позволяла посетителю в тот же день входить на территорию дворцового комплекса и требовала от него участия в специальной очистительной церемонии. Что же касается умерших во время эпидемий, то трупы не только были причиной «зловония», но и серьезным источником ритуальной «нечистоты». Помимо этого, «дурные болезни», согласно кодексу «Тайхо:рё:», являлись одной из семи официальных причин развода со стороны мужа. Поскольку семья и род считались «основами государства», то болезни воспринимались как явление нежелательное и даже социально опасное. Выздоровление же больного (особенно, если речь шла о государе или его высокопоставленном подданном) понималось как дело необходимое для стабильности и процветания государства и для этого могли предприниматься различные действия: «отправка лекарств» (в хэйанский период государи зачастую отправляли больным высокопоставленным придворным аристократам лекарства со «специальными посланниками»); «объявление великих помилований»; «проведение молений» и «совершение приношений небесным и земным божествам» (в древней Японии бытовали представления, что ежели к «местным божествам относиться без почтительности», то они способны «наказывать» людей различными бедствиями, например, плохими урожаями, болезнями, пожарами или затяжными дождями); чтение буддийских сутр (например, «Конго: ханнякё:» («Сутра алмазной праджни»), «Мурё: дзю:кё:» («Сутра о неизмеримой [по продолжительности] жизни»), «Хокэкё:» («Сутра лотоса») и т. д.) в «больших» и «провинциальных» храмах; проведение обрядов очищения; осуществление «молений божествам дорог» (яп. митиаэ-но мацури, проводились в последнюю ночь б-го и 12-го лунного месяца для защиты столицы и центрального района Кинай от болезней и других несчастий, которые могут быть занесены туда прибывающими путниками) и т. д. Подр. см. Грачёв М. В. Медицина в древней Японии // Япония. Путь кисти и меча. № 3, 2003; Симмура Таку. Си то ямаи то канго:-но сякайси (История общества с точки зрения «смерти», «болезней» и «ухода за больными»). Токио: Хэйбонся, 1995.

85

В тексте нёрай (санскрит, татхагата) — «благая сущность» (мё:тай), «природа Будды». Подр. см.: Буддизм в Японии. М.: Наука, 1993.

86

Со:го: — «буддийские иерархи» (иначе со:кан). Первые упоминания о существовании неких должностей внутри буддийской общины относится еще к 624 году, когда «для надзора за монахами и монахинями» были учреждены должности со:дзё: и со:дзу. Более детальная разработка должностной иерархии, созданной внутри буддийской общины по инициативе центрального правительства, происходит в конце VII столетия. В 683 году были назначены со:дзё:, со:дзу и рисси, которые должны были следить, чтобы «управление монахами и монахинями осуществлялось в соответствии с законом». Именно эти три должностные лица являлись высшими буддийскими иерархами — сан-го: (досл. «три иерарха»), отвечающими перед центральной властью за все правонарушения внутри буддийской общины. В дальнейшем внутриобщинная иерархия претерпевала изменения. В 702 году высших должностей в буддийской общине было уже четыре: со:дзё:, дайсо:дзу, сё:со:дзу и рисси, а с 745 года— пять: дайсо:дзё:, со:дзё, дайсо:дзу, сё:со:дзу и рисси. С увеличением количества внутриобщинных иерархов более четко определялся их статус и детализировались присущие им функции. В 760 году для буддийских монахов были учреждена отдельная шкала ранжирования, состоящая из 4 ранговых категорий, делившихся на 13 степеней, однако высшие должности внутри буддийской общины ввиду своей важности, по всей видимости, были выведены за пределы упомянутой ранговой системы и имели непосредственную привязку к шкале чиновничьих рангов. Так, согласно сообщению «Сёку Нихонги» от 773 года, должность со:дзё: соответствовала четвертому младшему придворному рангу, дайсо:дзу и сё:со:дзу — пятому старшему рангу, а рисси — пятому младшему рангу. Согласно «Рудзю: сандайкяку», в 855 году была введена еще одна шкала ранжирования для буддийского монашества: для «наставников» (ко:си) — пяти степеней; для «чтецов сутр» (докуси) — три степени. Руй-дзю: сандайкяку (Систематизированные указы трех правителей). Сер. «Кокуси тайкэй». Токио: Ёсикава ко:бункан, 1996, Т. 1, сс. 126–127; Сайко:, 2-8-23, 855 г.

87

⁸⁷ Существуют различные объяснения термина сандзон. Согласно первой версии, сандзон — это три великие буддийские истины: Будда, дхарма (учение), сангха (община верующих). Согласно второй, сандзо — это наименование Будды Амиды и двух «сопровождающих» его бодхисаттв: Каннон (Гуаньинь-Авалокитешвара) и Сэйси (Пусянь-Всеблагой).

88

⁸⁸ Ко:докуси — монахи, ответственные за толкование буддийского учения. Специально направлялись в различные провинции для наблюдения за правильным осуществлением буддийских церемоний. В расширительном толковании: два разряда буддийских монахов — ко:си и докуси.

89

Выражение из китайского трактата «Мэн-цзы»: «Но судя по тому, как вы действуете, как добиваетесь своего желания, это походит на то, что лезть на дерево и искать там рыбу». Мэн-цзы. Пер. В. С. Колоколова, под ред. Л. Н. Меньшикова, СПб.: «Петербургское востоковедение», 1999, с. 25.

90

Источник этой фразы обнаружить не удалось.

91

Поскольку буддийская церковь считалась одним из государственных институтов, то от каждого монаха власти настоятельно требовали выполнения своих обязанностей, установленных в законодательном порядке. Для монахов (в зависимости от их ранговой позиции внутри буддийской общины) был определен своеобразный «круг обязанностей». Руйдзю: сандай кяку, Указ. соч., Энряку, 17-6-14, 798 г.; 24-12-25, 805 г.; Ко:нин, 10-12-25, 819 г.; Дзё:ган, 6-2-16, 864 г.; Энги, 3-6-20, 903 г.

92

Сокращенная и искаженная цитата из «Ши цзина» (Книга песен). Полный текст в переводе А. А. Штукина таков: «Вижу, колосья, как в крыше солома, часты; // Точно ярмо, изогнулись они с высоты. // Кучи зерна, что на поле оставили мы, // Как острова на реке или в поле холмы. // Тысяча, верно, не меньше, амбаров нужна, // Тысяч десяток телег для отвозки зерна! // Если и просо, и сорго, и рис возрастут — // Счастье моих земледельцев проявлено тут. // Благо, наградою будь земледельцам моим, // Тысячи лет долголетья безмерного им! Ши цзин. Указ. соч., с. 194.