С пресечением династии (в связи с отсутствием у Федора Ивановича потомства) в России наступает период «междуцарствия», когда ни один из череды взошедших на трон царей (ни назначенный вначале опекуном Федора «рабоцарь» Годунов, ни Лжедмитрий I, ни келейно избранный Шуйский) не был в состоянии основать новую династию, пока, наконец, Земский собор не выбирает Михаила Романова (его кандидатура не рассматривалась как единственно возможная). Неопределенность наполнения термина «богоизбранность»[657], слабые генеалогические основания (Михаил Романов был внучатым племянником первой жены Ивана IV Анастасии Романовой, в связи с чем патриарх Филарет называл своего сына Михаила внуком Федора Ивановича), сама «демократическая» процедура избрания, надежды на выживание прямых наследников прежней династии являются основанием для длительных сомнений в подлинности выбора, зачастую приводят к политическому хаосу и многочисленным случаям самозванничества[658]. Как показал российский исторический опыт, понятие «богоизбранность» достаточно хорошо «работало» только в условиях устоявшихся властных отношений, когда был укоренен формальный принцип прямого наследования.
Порядок престолонаследования. Порядок престолонаследования не был определен в Японии вплоть до 1889 г. Только начиная с этого времени, согласно принятой тогда конституции, титул тэнно должен передаваться сыну действующего монарха. До этого времени фиксированного и закрепленного законом порядка преслонаследования не существовало. Новым тэнно мог стать фактически любой представитель правящего дома. В глубокой древности достаточно часто практиковался принцип минората (при котором наследником считается младший сын). Обычным был также переход престола от брата к брату. Хотя теоретически (под влиянием китайских представлений о престолонаследовании) по крайней мере с VIII в. стало приветствоваться наследование по прямой мужской линии, следует сказать, что в древности-средневековье никакой однозначности в правилах престонаследования не наблюдается. Такая неопределенность неоднократно приводила в внутридинастическим раздорам. При этом узаконенное многоженство тэнно (наследие той эпохи, когда браки с представителями местных элит служили важнейшим средством для обеспечения единства государства[659]), призванное, в частности, гарантировать династию от пресечения, обеспечивало временами наличие весьма многочисленных кандидатов на престол, каждого из которых поддерживали соответствующие придворные группировки. Столкновения между ними нередко заканчивались кровопролитием.
В VII в. начинает вырабатываться механизм защиты от подобных потрясений. Мы имеем в виду институт отречений, когда находящийся на престоле тэнно отрекается в пользу нового. Этот институт получил особое развитие в VIII в. — из девяти правителей этого века умерли на троне только двое (Момму и Сётоку). Из тридцати трех императоров периода Хэйан (794-1192) отрекались от с престола девятнадцать (при этом семнадцать раз престол передавался от отца сыну, девять раз — родному брату, два раза— двоюродному брату, три раза— племяннику, один раз дяде и один раз двоюродному деду). В связи с этим период пребывания на троне был, как правило, сравнительно недолог: средняя продолжительность правления составляла 12,1 года (с интронизации Момму в 697 г. и до окончания правления Кадзан в 986 г. на японском троне сменилось 24 тэнно). Часто (в особенности во вторую половину интересующего нас периода) отречение сопровождалось пострижением правителя в буддийские монахи, что отнюдь не всегда означало устранения их с политической арены[660]. При этом на трон могли всходить и малолетние дети (так, Сэйва взошел на трон в девятилетнем возрасте), в связи с чем формируется институт регентства (пост регента неизменно занимали Фудзивара).
Другим механизмом, который был призван смягчить внутридинастическую борьбу, стала практика назначения престолонаследника (наследного принца) возможно раньше (наблюдаются случаи назначения престолонаследником почти сразу после рождения — скончавшийся в младенчестве сын Сёму, сын Монтоку — Корэхито, назначенный наследным принцем в возрасте 9 месяцев, сын Сэйва, поставленный престолонаследником через 3 месяца после рождения и т. д.), хотя следует признать, что придворные интриги могли приводить к отречению наследного принца и назначению нового.
657
41 Несмотря на полную законность (все они прошли церемонию интронизации) поставления на царство Лжедимитрия, Бориса Годунова и Василия Шуйского, никто из них не признается Иваном Тимофеевым «правильным» царем по совершенно неверифицируемым основаниям. Лжедимитрий для него — «самоцарь», Годунов — «самохотящъ нам поставитися», так же он относился и к Шуйскому. См.
658
42 Существовавший обычай предъявлять «народу» царевичей и цариц только после достижения ими 15 лет служил одной из причин, почему внезапное появление потентата не вызывало чрезмерного удивления.
659
43 Полигамия в среде элиты служила одним из средств социальной выделенности. Кроме того, могущество рода определялось, в частности, его численным составом. Непременным элементом описания того или иного правителя в «Кодзики» и «Нихон сёки» является перечисление его жен и детей. Достаточно обычны и описания «любовных приключений» ранних тэнно. К VIII в. механизмы контроля приобретают политический характер, позиции правящего рода были достаточно прочны, а количество членов рода — настолько велико, что теперь задача состояла в том, чтобы уменьшить их число (для уменьшения внутриродовой конкуренции). В связи с этим происходит постоянное отделение боковых ветвей, в хрониках перестает приводиться список детей правителя, уходят в прошлое и описания любовных похождений тэнно. Однако в более поздней художественной литературе тема любовных похождений тэнно актуализируется вновь, хотя теперь такое описание приобретает эстетическо-авантюрные коннотации.
660
44 Так, Кокэн (749–758) вторично взошла на трон под именем Сётоку уже после принятия пострига. Впоследствии (в конце XI в.) даже сформировалась так называемая система