В образе русского царя, равно как и в его поведении, в отличие от тэнно и других правителей древности (в том числе и европейских— французских и английских[712]), почти отсутствуют черты, позволяющие говорить о жреческой природе его власти: князь (великий князь) не являлся главным действующим лицом при проведении «языческих» ритуалов плодородия, народная традиция также не наделяет его такими чертами. Хотя царь и имеет определенные распорядительные полномочия по устроению православного ритуала[713], в целом он не регулирует повседневного обрядового поведения, которое определяется внутрицерковными установлениями (например, по соблюдению поста, проведению регулярных церковных праздников и служб). Царь не имеет права и на самостоятельное проведение христианского (православного) ритуала, в котором он выступает только в качестве одного из членов паствы, т. е. царь не является коммуникатором между разными мирами, между людьми и богом, оставаясь по преимуществу «царем земным»[714]. Поскольку царь фактически не имеет никаких полномочий в части регулирования отношений с природными силами, летописи также почти игнорируют природные процессы. Если же они и фиксируют природные аномалии, то царь в этих сообщениях обычно не упоминается[715].
Несмотря на свои огромные полномочия в области определения должностной иерархии, царь не обладал правом на пожалование имен и фамилий — эта область находилась в пределах компетенции церкви (крещение)[716].
Необходимо отметить, что официальные летописи все-таки пытаются представить царя, как обладателя повышенных потенций по коммуникации с Богом. Так, Никоновская летопись сообщает: «Царю же благостивому приходяще к чюдотворному образу Пречистыа и х чюдотворным и целбоносным мощем святых Отец со слезами на мног час молениа творяще, токмо единому Богу сведущу…»[717]. При этом летописец (а вслед за ним и остальные подданные) ожидают, что за его благочестивость царя ожидает божественное откровение (соглашаясь выступить в поход против татар, его воины отвечают ему: «Готови с государем, а он, государь, наш промысленник зде и там нами промыслит, как ему, государю, Бог известит»[718]. Тем не менее, содержание этой коммуникации с Богом остается неизвестным — по всей вероятности, по той причине, что ее изображение противоречило всей русской традиции портретирования государя.
Высказанный нами скепсис относительно жреческой роли царя подтверждается, в частности, тем, что царь оказался не в состоянии наследовать ту ограниченно активную роль в христианском ритуале, которую играл византийский василевс. Концепция власти василевса в значительной степени строилась на римском наследии, где император является, в частности, главным жрецом — pontifex maximus. Поэтому василевсы имеют право на кажденье, носят свечу перед святыми дарами, благословляют народ, произносят христианские поучения. Смысл же участия русского царя в ритуале направлен не столько на акцентирование его главенства или же сверхъестественных потенций, сколько на демонстрацию глубины благочестия[719]. В хронотопе ритуала царь занимает однозначно подчиненное место по отношению к митрополиту или патриарху. Поэтому-то иерарх и называет царя своим сыном[720], а царь называет его отцом.
Функция по обеспечению плодородия. Обеспечение богатого урожая и, значит, благосостояния «народа» (подданных) является одной из основных функций (обязанностей) тэнно. Это выражается в том, что тэнно считал себя ответственным за нормализацию годового природного цикла, проводил сезонные моления, ставившие своей конечной целью получение богатого урожая, повелевал провести моления в случае засухи или лее проливных дождей[721]. Подобный менталитет свойствен для многих древних обществ и, вполне вероятно, имеет в Японии местное происхождение, но конкретное формулирование обязанностей (ответственности) правителя по обеспечению плодородия, минимизации последствий стихийных бедствий, наносящих ущерб урожаю, сформировалось под прямым китайским влиянием.
712
96
713
97 См., напр., рассказ Никоновской летописи о подготовке к штурму Казани: «Царь же благочестивый повеле во всех полцех уготовитися х приступу к неделе, и очистятца вси и у отцов духовных исповедуютца…» (ПСРЛ, т. XIII, с. 214). Взятие Казани также знаменуется организацией ритуальных мер по царскому указанию: «И повеле благочестивый царь и великий князь в своем полку под своим знаменем молебная пети о победе, благодарение Богу въздающе; и в той час повеле животворящий крест поставити, Нерукотворенный образ Господа нашего Иисуса Христа, на том месте, где знамя царьское стояло в время взятиа градского», (там же, с. 219).
714
98 Исключение представляет собой только некоторый период жизни Ивана IV, назначившего себя во время опричнины игуменом, что вызывало возмущение многих современников…
715
99 «и от того времени не бысть дожща до Сентября месяца, но засуха и мгла велиа, аки дым горка, лесы выгореша и болота водные высохша, и солнце в третьи час дни явлешеся красно, и луч сияше от него красен чрез весь день, и зрети на него не мочно, а захождаше за два часа невидимо бяше, мгла толь бе велика, якоже и птиц не видети по воздуху парящих, а человек человека вблиз узрити, а птици на землю падаху» (ПСРЛ, т. XIII, сс. 69–70). Или: «Тоя же осени [1544], Ноября бысть дожди велии и вода велика, и лед пройде акы в весне, и людем убытки многие починилися» (там же, с. 145). На этом сообщение исчерпывается, об оказанной помощи пострадавшим или же о предпринятых мерах по приведению природы и социума в гармоничное состояние не сообщается. Рискуя показаться самонадеянными, все-таки предположим, что после такого красочного описания засухи или же наводнения японский летописец, вероятно, сообщил бы о мерах противодействия: приношения богам, амнистия, оказание помощи пострадавшим и т. п.
716
100 Задача царя — победить «поганых» татар, но приобщение их к «истинной» культурности лежит на церкви, которая крестит их и присваивает адекватные этой культурности имена, «…крещен бысть Казаньской царь Утемишь-Гирей, Сафа-Гиреев сын царев, а наречено имя ему во святом крещения Александр царь; а крещен у Чюда в монастыре, а крестил его Макарей митрополит, а приемник был владыка Сава Крутицкой. И ел царь новопросвещенный у Макариа митрополита, и, крестив его, митрополит привел благоверному царю и великому князю Ивану Василевичю всея Русии, и здравствовал государь, что сподобил Бог нечестивого царя просветить святым крещением» (ПСРЛ, т. XIII, с. 229). Вместе с тем необходимо отметить, что разрешение на крещение мусульманских царей дает сам царь, но по просьбе митрополита.
719
103
721
105 О личной власти тэнно над природными стихиями можно судить и по его персональному участию в молениях: «В эту ночь разразилась гроза, пошел ливень. Государь (Тэмму. —