Тем не менее в течение короткого периода социализм и феминизм были объединены не только друг с другом, но и общей идеей о том, что только через изменение личности можно достичь более общих политических и социо-экономических изменений, и что подобный личностный рост будет успешным только в контексте более широких социальных изменений, а, следовательно, личное, политическое и социо-экономическое неразрывно связаны друг с другом. Будучи неявно выраженными во всех социалистических утопических теориях, особенно у Оуэна, эти взаимосвязи получили наиболее четкое выражение в работах Уильяма Томпсона (1775-1844), главного последователя Оуэна, экономиста, придававшего феминизму особое значение, отсутствующее в работах других теоретиков, чей наиболее конкретный анализ положения женщин можно обнаружить в великолепно озаглавленной работе «Appeal of One Half of the Human Race, Women, Against the Pretensions of the other Half, Men, to Retain Them in Political and Thence Civil and Domestic Slavery» («Воззвание одной половины человечества, женщин, против претензий другой половины, мужчин, на удержание их в политическом, а следовательно, гражданском и домашнем рабстве»), написанной им в тесном сотрудничестве с Анной Уилер, ведущей социалисткой-феминисткой.
«Воззвание в защиту женщин» Уильяма Томпсона
Формально эта работа явилась ответом на «Article on Government» («Статью об управлении») Джеймса Милля (опубликована в 1824 г.), в которой Милль заявлял, что, поскольку интересы женщин неразделимы с интересами их мужей или отцов, они не нуждаются в самостоятельном политическом представительстве. В работе высмеивалась логика Милля и горячо утверждалась либеральную идею равноправия. В этом Томпсон пошел дальше скромных идей Уоллстоункрафт о представительстве, настаивая на том, что женщины заслуживают полноценных политических прав, включая парламентское представительство и участие в делах государства. Их интеллектуальные способности, утверждал он, по меньшей мере, равны мужским, а биологические различия никогда не могут служить аргументом против, политических прав. В настоящее время «закон возвел физическое устройство в преступление» (Thompson. Appeal.., р. 171), но проявления особенностей женской биологии создают значительно меньше проблем, чем те, которые вызваны крайностью взглядов законодателей-мужчин:
«можно ли вообразить, что законодательная власть, переданная только в женские руки, произвела бы на свет безобразия и несчастья, подобные тем, которые разорили нашу планету посредством исключительно мужского законодательства» (Thompson. Appeal.., р. 131).
Томпсон, однако, не был просто либеральным феминистом. Требуя равных прав, он одновременно утверждал, что они могут иметь значение только тогда, когда общественная собственность и кооперация сменят частную собственность и конкуренцию в качестве базиса общественного устройства. До тех пор, заявлял он, женщины могут по-прежнему оставаться в невыгодном положении, поскольку формальное равенство не учитывает различия жизненных условий (таких, например, как ответственность за воспитание детей), поэтому мужчины будут на практике более успешны, чем женщины, и «превосходство в производстве и накоплении личного богатства всегда будет нашептывать в мужское ухо нелепые идеи о большей его важности по отношению к женщине» (Thompson. Appeal.., р. 198). Таким образом, экономическая независимость означала для Томпсона гораздо больше, чем требование Уоллстоункрафт обеспечить женщинам право на профессиональную деятельность, так как включала в себя еще и требование независимости жены от мужа. Этого, как он считал, можно было бы достигнуть в обществе сотрудничества, в котором женский вклад получит признание в полной мере и где у мужчин не будет оснований прибегать к несправедливости, а у женщин — подчиняться ей, ибо именно без извращающего влияния собственности и собственничества мужчины и женщины могут относиться друг к другу как равные.