Религия и «Женская Библия»
К концу жизни уверенность в необходимости изменения взглядов, подчеркивающих подчинение женщин, привела Стэнтон к критике института, который она считала главным агентом господствующей идеологии, — религии. Все формы организованной религии, утверждала она, были враждебны к женщине: индийские вдовы, сжигаемые на костре вместе с телом мужа, турчанки в гареме, американские матери, которым отказывают в хлороформе во время родов, чтобы наказать за первородный грех Евы, — все они — жертвы доминирующей мужской религии. И хотя отдельные священники оказывали поддержку и женщинам, она все больше убеждалась, что американская церковь представляла собой огромную силу, выступающую против ее феминистских идей. По мере перехода из раннего евангелизма в агностицизм (но не в атеизм) Стэнтон занимала все более антиклерикальную позицию. Кульминацией явилась ее попытка в 90‑х гг. XIX в. сделать критику религии основной задачей организованного женского движения. В 1895 г., в сотрудничестве с другими женщинами, она опубликовала «Женскую Библию» («Woman's Bible») — критический феминистский комментарий, отрицавший «божественное» происхождение подчинения женщины и утверждавший, что мужчины манипулируют религией для того, чтобы узаконить свою власть (Dubois, 1981). Тем не менее этот «монумент феминистской религиозной полемической мысли» (Banner, 1980 р. 164) не оправдал ее надежд: лидеры церкви отказывались принимать всерьез ее аргументы, а новое поколение феминистских активисток неохотно вовлекалось в обсуждение каких-либо проблем, кроме суфражистской кампании.
Класс, раса и феминизм
Несмотря на то, что в течение столетия более «уважаемые» феминистки старались отмежеваться от «несдержанных» выступлений Стэнтон против церкви и ее попыток публичного обсуждения вопросов секса, она была далеко не единственной, кто видел эмансипацию женщин как задачу более сложную, чем только политические и правовые реформы. Обычно ее манера выступлений, а не их содержание отталкивали возможных сторонниц. Однако в экономических вопросах она действительно часто опережала взгляды большинства современниц, особенно в период с 1868 по 1870 г., когда вместе с Сюзан Энтони (Susan Anthony) редактировала феминистский журнал «Революшн» («The Revolution»). Это издание определенно стояло на лейбористских, антикапиталистических позициях, и в нем предпринимались серьезные, хотя и безуспешные попытки организации женщин-рабочих. Поэтому неверны заявления о том, что Стэнтон была обеспокоена только проблемами женщин среднего класса. Как и Мэри Уоллстоункрафт, она последовательно критиковала экономическое неравенство и демонстрировала большой интерес к идеям социалистов-утопистов. Впрочем, ей все же не удалось выработать обоснованный экономический анализ капиталистической системы, и, несмотря на то, что она работала в начале 70‑х гг. XIX в. с Викторией Вудхалл (Victoria Woodhull), опубликовавшей первое американское издание «Коммунистического Манифеста» и являвшейся президентом маленького американского отделения Первого Интернационала (См.: Banner, 1980, рр. 125-130), Стэнтон не продемонстрировала знакомства с марксистской экономической теорией. Более того, она не только не ставила акцента на проблемах рабочего класса как целого, но, как и у других феминисток XIX в., ее внимание к положению женщин-работниц сочеталось с резкой враждебностью к рабочим-мужчинам. Отчасти причиной этого было возмущение тем фактом, что наиболее невежественные мужчины обладали политическими правами, в которых было отказано женщинам среднего класса, включая и ее.