Все выдающиеся лидеры РСДРП - меньшевики и большевики, - которые тогда жили за границей, приехали в Петербург, когда Парвус и Троцкий уже не только задавали тон в Совете Рабочих Депутатов, но имели также большое влияние на революционно настроенных петербургских рабочих. И когда меньшевистские лидеры - Мартов, Потресов, Мартынов, Дан и другие - основали большую ежедневную социал-демократическую газету "Начало", они привлекли в редакцию Парвуса и Троцкого. И в этой газете Парвус и Троцкий стали главными идеологами, проповедуя и там свою "теорию перманентной революции". Троцкий и Парвус не довольствовались тем, что писали революционные статьи, они старались провести свою теорию и в жизнь. Они сделали все, чтобы изолировать рабочий класс от остальных классов. Они не переставали нападать не только на умеренных либералов, но и на левых либералов и демократов. Они провозгласили введение явочным порядком 8-часового рабочего дня, объявили вторую всеобщую забастовку. В результате их слишком поспешной деятельности царское правительство почувствовало себя достаточно сильным, чтобы арестовать сначала председателя Совета Хрусталева-Носаря, а потом и весь Исполнительный комитет Совета во главе с Троцким.
После этих арестов случайно оставшиеся на свободе члены Исполнительного комитета Совета Рабочих Депутатов основали нелегальный Совет с Парвусом в качестве председателя. Под руководством Парвуса новый Совет объявил третью всеобщую забастовку, требуя немедленного освобождения всех арестованных членов Совета. Но на этот раз забастовка была уже полным провалом и вскоре все члены нелегального Совета с Парвусом во главе были арестованы и заключены в Петропавловскую крепость. Там Парвус просидел несколько месяцев. Затем правительство административным порядком сослало его на несколько лет в Сибирь, но по дороге Парвус бежал и вернулся в Петербург, а оттуда - дальше в Германию.
За время пребывания Парвуса в России, благодаря той роли, которую он играл в революционных событиях, престиж его среди немецких социал-демократов сильно поднялся. Каутский заказал ему серию статей о России для журнала "Нойе цайт".
В Дрездене вскоре вышла книга Парвуса под заглавием "В русской Бастилии во время революции" и даже берлинский "Форвертс", центральный орган германской социал-демократии, который еще недавно не хотел Парвуса знать, теперь открыл ему свои страницы. Однако Парвус вскоре был вынужден покинуть Германию из-за весьма неприятных для него обстоятельств. Дело в том, что после возвращения Парвуса в Германию русские большевики привлекли его к немецкому партийному суду. Они обвиняли Парвуса в том, что он, будучи литературным представителем Максима Горького в Германии, присвоил себе больше ста тысяч марок.
Эти деньги он получал от германских театров, в которых с большим успехом шла пьеса Горького "На дне". Через два с лишним десятка лет Горький рассказал об этом поступке Парвуса в своей статье о Ленине.
Горький писал: - "Парвус имел от "Знания" доверенность на сбор гонораров с театров за пьесу "На дне". Он получил эту доверенность в 1902-ом году в Севастополе, на вокзале, приехав туда нелегально. Собранные им деньги распределялись так: 20 процентов со всей суммы получал он, остальные делились так: четверть мне, три четверти в кассу социал-демократической партии. Парвус это условие, конечно, знал, и оно даже восхищало его. За четыре года пьеса обошла все театры в Германии. В одном только Берлине она была поставлена свыше пятисот раз. У Парвуса собралось, кажется, 100 тысяч марок. Но вместо денег он прислал в "Знание" Пятницкому письмо, в котором добродушно сообщил, что все эти деньги он потратил на путешествие с одной барышней по Италии. Так как это, наверно очень приятное, путешествие лично меня касалось только на четверть, то я счел себя вправе указать ЦК немецкой партии на остальные три четверти его. ЦК отнесся к путешествию Парвуса равнодушно. Позднее я слышал, что Парвуса лишили за это каких-то партийных чинов. Говоря по совести, я предпочел бы, чтобы ему надрали уши".
Для разбора этого дела была назначена не то специальная "партийная комиссия", не то "партийный суд". Заседания этого суда происходили в глубокой тайне в конце 1907 г. в Германии. Членами "суда" были германские и русские социал-демократы. Август Бебель, Карл Каутский и Лев Дейч. Все эти подробности рассказал автору этих строк в 1913 г. Л. Г. Дейч, который тогда жил в Нью-Йорке. С Дейчем я познакомился еще в 1905 году в Женеве. Я тогда был меньшевиком, а Дейч был "министром финансов" меньшевистской фракции. Он устроил меня на работу в экспедицию "Искры" и между прочим познакомил меня тогда и с Парвусом. Когда Дейч в 1912 г. приехал в Нью-Йорк для редактирования ежедневной социал-демократической газеты "Новый Мир", мы встретились тут как старые знакомые и вскоре близко подружились. О суде над Парвусом в печати никогда ничего не было сообщено.
Из книги "Купец революции", мы узнаем, что после суда Парвус уже долго не мог оставаться в Германии. В 1910-ом году он уехал в Вену, но и там не мог устроиться. Тогда Парвус решил предпринять путешествие по Ближнему Востоку и прежде всего поехал в Турцию. Троцкий устроил, чтобы он оттуда писал корреспонденции для радикальной газеты "Киевская мысль", сотрудником которой Троцкий состоял. Розе Люксембург Парвус писал, что он едет в Константинополь на 4-р месяцев. Прожил же он там почти пять лет, и именно там началась самая сенсационная глава в жизни этого человека.
IV
В Турции Парвус, по словам Дейча, скоро стал политическим и финансовым советником младотурков и главным передовиком их газеты. Слухи о том, что Парвус, благодаря своим связям с Германией и Турцией, якобы заработал миллионы на поставках хлеба из балканских стран для германской армии, распространялись главным образом теми российскими революционерами, которые состояли в тайных сношениях с ним и через него получали от германского правительства субсидии на свою пораженческую пропаганду. Все "торговые дела", которыми Парвус в течение войны занимался, в действительности были скрытыми предприятиями германского правительства. Вполне возможно, что в самом начале Парвус действительно из революционных соображений стал пораженцем для России, надеясь, что поражение русских армий в войне приведет к русской революции, которой он всю сознательную жизнь так жаждал. Близко стоявший к Парвусу немецкий социал-демократический журналист К. Хениш (Haenisch) так передавал аргумент Парвуса: "союз между прусскими штыками и российским пролетариатом приведет к падению царского самодержавия, но одновременно исчезнет и прусский полу-абсолютизм, как только он лишится тыла русского абсолютизма, служившего ему защитой".
"Я желал победы центральным державам, - писал Парвус в декабре 1919 г. потому что я хотел предотвратить реакцию победоносного царизма и союзнического империализма и потому, что я считал, что в победоносной Германии социал-демократия будет достаточно сильна, чтобы изменить режим" (Z. A. B. Zeman. Verbundete wider Willen, "Der Monat" (Berlin), September 1958.).
В начале войны Парвус действовал в согласии с программой большинства германской социал-демократии. Но так как он всегда любил деньги и никогда не был слишком разборчив в средствах, то он вскоре сделался платным агентом германского правительства.
Из опубликованных документов германского министерства иностранных дел мы знаем, что уже 8-го августа 1914 г. Вильгельм II приказал ассигновать большую сумму на революционную пропаганду в России. Вскоре после этого в Вене и в Львове группа украинских социалистов на деньги австрийского правительства создала "Союз вызволения Украины". Целью его было оторвать Украину от России и создать самостоятельное украинское государство. От австро-венгерского правительства Союз получил большие деньги для ведения пропаганды среди русских военнопленных в Австрии и в Германии, а также в самой Украине.