Таким образом, – подытоживает Ф. Бойден (с. 8–9) – хотя по целому ряду соображений кажется вероятным, что для вирусов характерен облигатный паразитизм [т. е. неспособность жить на искусственной среде], единственная особенность, несомненно свойственная всем вирусным болезням, состоит в том, что их возбудители мельче, чем остальные признанные патогенные микробы… [однако и здесь не все так просто] описаны фильтрующиеся формы ряда бактерий».
Не вполне ясно, в каком отношении к фильтрующимся вирусам находились, по мнению ученых тех лет, фильтрующиеся бактерии. Поль Одюруа (1936, с. 373) рассматривает их в качестве разных форм жизни: «Ультравирус – существо вполне определенное; фильтрующаяся форма видимой бактерии представляет собою другое существо, тоже вполне определенное». Первые «не имеют цикла развития… Что касается фильтрующейся формы бактерии, то она представляет собой фазу эволюционного цикла этой бактерии… фильтрующаяся форма обычно культивируется на употребительных в бактериологии средах… Оба определения может быть и несовершенны… но они (с. 374) противополагают отчетливо одну другой две разновидности живых существ, которые никак по нашему мнению нельзя смешивать». Н. Ф. Гамалея (1939, с. 35), ссылаясь на неназванную работу Поля Одюруа, отметил, что фильтрующиеся формы бактерий в целом крупнее фильтрующихся вирусов. Первые изменяются по величине от 700 до 500, вторые – от 500 нм и ниже.
Из слов П. Одюруа следует, что были в то время ученые, которые фильтрующиеся формы разной природы смешивали, т. е. считали их за одно и тоже. И действительно в Малой советской энциклопедии (1939, ОГИЗ РСФСР, т. 2, с. 427) читаем: «Вирус-общий термин для обозначения микробов – возбудителей заразных болезней и еще невыделенных возбудителей многих заболеваний, проходящих через мельчайшие поры бактериальных фильтров». Как видим, в предвоенной энциклопедии вирусы понимались как мельчайшие микроорганизмы, проходящие через бактериальные фильтры.
Здесь важно подчеркнуть еще один момент, на который обратил внимание П. Одюруа: бактерии в отличии от вирусов характеризуются циклом развития. Ученые искали их соответствие с одноклеточными эукариотами. И таких ученых было много. В частности, в СССР проблемой развития бактерий увлекся советский микробиолог М. Д. Утёнков (1941). Его идеи после войны были взяты за основу Г. М. Бошьяном, о научной судьбе которого мы будем говорить в следующей главе.
Г. Шлегель (1987) дает определение вирусов, опирающееся на сведения об их внутреннем строении, которые не были известны на рубеже 1950-х гг.
Молекулярная революция в биологии, начавшаяся примерно в это время, дала ответ на большинство вопросов, разделявших наших биологов, в том числе и по проблеме «живого вещества», природы вирусов и бактерий. Поэтому следует считать трагедией нашей науки, что биологи того поколения поддались на уговоры политиков и вступили в идеологические дискуссии по натурфилософским проблемам, многие из которых в результате молекулярного прорыва, перестали быть проблемами буквально в следующем десятилетии.
К этому надо добавить, что и в самой науке тех лет в силу ее неразвитости были основания для ошибок. Уже упоминавшийся Поль Одюруа (1936, с. 330) дает следующее свидетельство: «Очень много имеется “видимых вещей”, относительно природы которых установившегося мнения пока нет и которые появляются в протоплазме или в ядерном веществе. И очень часто автор, открывший их, принимает их за самих паразитов, к чему охотно присоединяются и другие; ультравирус оказывается видимым, можно определить его внешность и размеры, он обладает циклом развития, он является грибком или бактерией». Понятно, что он говорил об ошибках западных ученых. Но ведь и наши ученые не избежали подобных ошибок, примером чему могут служить исследования Г. М. Бошьяна.
Вернемся однако к совещанию. Чем оно отличалось от ранее прошедшей сессии ВАСХНИЛ 1948 г. ? Хотя основные предшествующие события развертывались в системе учреждений Академии Медицинских Наук, главным организатором совещания была большая Академия. Здесь, видимо, сказался упрек, который в свое время сделал министр высшего образования СССР С. В. Кафтанов руководству большой Академии. С. В. Кафтанов выразил недовольство властей политикой Академии, которая в истории противостояния генетики и мичуринской биологии плелась в хвосте событий, тогда как по статусу должна была возглавить борьбу с реакционным вейсманизмом-морганизмом. На этот раз АН СССР сыграла ключевую роль в деле борьбы с реакционным вирховианством.