Здесь важно подчеркнуть еще один имевший ключевое значение момент. Разговоры о том же «Лысенко № 2» шли в научных кругах на неформальном уровне обсуждения, обрастая всевозможными слухами и разного рода домыслами. Но на западе их воспринимали как серьезные и объективные свидетельства, раз они попали на страницы респектабельной книги, изданной в США и переведенной у нас (Грэхэм, 1991). В этом качестве эти частные разговоры, опиравшиеся более на молву, чем на реальные факты, начали новую жизнь как элемент антисоветской пропаганды.
Но ведь то же самое произошло в отношении «Лысенко № 1», т. е. в отношении Т. Д. Лысенко. Разговоры отдельных советских ученых о том, что Т. Д. Лысенко губит генетику, трансформировались на западе в пропагандистский миф о преследовании советских ученых за их научные взгляды. С началом перестройки этот миф вернулся к нам как отражающий реальную жизнь советской науки.
Вот какую характеристику ученым тех лет дал философ В. С. Степин (1991, с. 429–430): «Сложился направляемый Сталиным и Ждановым союз невежественных философов и карьеристов из среды естествоиспытателей, благодатной почвой для которого была репрессивная система социального и идеологического контроля, постоянно выпалывающая ростки философской и научной мысли». А чтобы закрепить этот образ морально падших советских ученых, начинают поиск оправдывающих мотивов. Безусловно нравственному падению можно найти смягчающие обстоятельства. Но сначала надо выяснить, а было ли оно. Иными словами, было ли принуждение со стороны государства выступать против научных истин, заставляло ли оно «грешить» ученых, навязывая им заведомо ложные научные концепции? Сама постановка такого вопроса кажется абсурдной.
Советские ученые безусловно отличались от своих западных коллег большей вовлеченностью в политику. Но в этом нет ничего Удивительного, учитывая, что большинство из них были коммунистами. А для коммунистов политическая активность в деле строительства социализма определялась уставом Партии и была обязательной. Но именно то, что многие советские ученые были коммунистами, поверить в их конформизм перед злодейством я не могу. Об этом бы шли разговоры в обществе и сейчас бы нам представили массу при-Если только мы не встречаем этих специфических черт истинного знания в той или иной книге, а, напротив, наталкиваемся на ниспровержение основ, на огульное зачеркивание научного творчества сотен и тысяч ученых, мы должны сразу насторожиться: один из основных признаков рениксы налицо. Даже слабо образованный читатель при беглом перелистывании книги О. Лепешинской тут же увидит, что этот признак присутствует в ее работе абсолютно отчетливо: если права О. Лепешинская, то надо пересмотреть заново все законы эмбриологии» (выделено в оригинале).
«Реникса» в книге А. И. Китайгородского – это аналог слова «лженаука». Последний эпитет был применен автором к книге Г. М. Бошьяна «О природе вирусов и микробов». Г. М. Бошьян, по мнению физика, «научился превращать живое в неживое и наоборот – кристаллы в микробы и микробы в кристаллы. Все естествознание зачеркнуто недрогнувшей рукой. Вот какую книгу представляют вниманию читателя».
А. И. Китайгородский, видимо, имел в виду те неживые кристаллы, с которыми он как физик работал. Но в биологии речь идет о биокристаллах, образующихся по законам кристаллографии. Сейчас выяснено (Wolf et al., 1999; Minsky et al., 2002), что процессы биокристаллизации у микроорганизмов индуцируются стрессами и имеют своей целью защитить наиболее важные функциональные компоненты клетки, в первую очередь молекулы ДНК. В этом процессе участвует особый стресс-индуцированный белок Dps (DNA-binding protein), соединяющийся с ДНК и компактизирующий образующийся агрегат в виде кристалла. Большие кристаллические агрегаты рибосом образуются в ооцитах мышей и ящериц в период зимней спячки. Процессы биокристаллизации впервые были обнаружены у вирусов, в частности, в 1935 г. американским исследователем У. Стенли (W. M. Stanley), изучавшим этот процесс у вируса табачной мозаики. Подробнее о кристаллах Г. М. Бошьяна мы будем говорить в гл. 3.
Далее А. И. Китайгородский (1973, с. 116) дает следующее общее заключение: «Нет ни одного самого великого в науке сочинения, которое зачеркивало бы то, что создавалось кропотливым трудом армии ученых предыдущих поколений. Приобретения науки – суть ее завоевания навечно. А новые открытия – это проникновение в те края, куда еще не простирались рука и мозг исследователя! Но эту мысль мы уже сказали раз пять! И еще стоит повторить. Если все, что западет в сознание читателя, – это понимание того, что новое в науке никогда не отрицает старого, а лишь, очертив его границы, расширяет область познанного, я буду уже удовлетворен. Это сознание – верный щит против лженауки». Очень правильные слова. Только сказаны они не в том контексте.