Давайте теперь посмотрим, как физик А. И. Китайгородский объясняет читателю содержание работ Т. Д. Лысенко, его понимание явления наследственности. Вот он приводит «выдержку из статьи Т. Лысенко “Теоретические основы направленного изменения наследственности сельскохозяйственных растений”. Время издания – январь 1963 г. Параграф о сущности наследственности начинается так (выделено нами):
“Условия внешней среды являются ведущими в развитии органического мира. Из условий внешней среды впервые возникло живое тело, и дальше живые тела строят себе подобных соответствующих условиям внешней среды. Поэтому живое тело представляет собой единство тела и соответствующих условий внешней среды. Это единство заключается в ассимиляции, в уподоблении условий внешней среды данному телу. Причем под внешним нужно понимать то, что ассимилируется, а под внутренним, то есть телом, то, что ассимилирует…”» (с. 112; мы опустили четыре предложения Т. Д. Лысенко, касающихся его рассуждений об ассимиляции и диссимиляции).
А. И. Китайгородский (с. 113) дает следующий комментарий приведенного выше текста: «Есть ли здесь что-нибудь, кроме игры в слова? Разумеется, нет. Приведенный абзац есть типичная комбинация бессмыслицы с пустословием, столь характерная для глубокомысленных сочинений софистов».
«Что значит – продолжил он – “из условий внешней среды впервые возникло живое тело”? Условия внешней среды – это космическая радиация, поток тепла, неорганическое окружение, Так, что ли? А что такое живое тело? Имеется в виду хлебное зерно, насекомое или белковая молекула? Да нет. Мы не так ставим вопрос. Подобный строй мышления несвойствен подобным авторам. Он слишком конкретен, и на этом пути не построишь дворец чепухи. Автор, без сомнения, имеет в виду Живое с большой буквы. Следовательно, рассматриваемая фраза имеет лишь следующий совершенно тривиальный смысл – сначала Живого не было, а потом так уж сложились дела на Земле, что оно возникло».
«Продвинемся еще немного вперед через лес слов: “…и дальше живые тела строят себе подобных из соответствующих условий внешней среды”. “Дальше” – это значит и сейчас[1]. Если этой фразой нам хотят сказать, что без пищи животное и растение не появятся на свет божий, то с этим можно согласиться немедленно и поблагодарить автора за ценную мысль[2]. Если же здесь более глубокий смысл, то есть желание подчеркнуть первенствующую роль среды в создании каждого нового поколения, то это неверно».
«Следующая фраза о том, что “живое тело представляет собой единство тела и соответствующих условий”, построена так, что ей вообще нельзя сопоставить что-либо реальное. Так же точно совершенно бессмысленным является и следующее за этим пояснение: “Это единство заключается в ассимиляции, в уподоблении условий среды данному телу”. Что значит уподобить условия телу? Понять нельзя, так как понимать нечего».
Приведено еще несколько примеров и дается общее резюме (с. 115): «Из этих примеров читателю должно стать ясным лишь одно, что понимание в научном смысле этого слова подобных произведений невозможно в принципе, ибо слова используются для сообщения читателю либо голословных и неверных утверждений, либо для провозглашения “истин”, носящих мистический, религиозный смысл».
Вот и думай, что собой являет книга «Реникса»? Представляет ли она результат заблуждений физика в отношении биологов или ситуация хуже и речь идет о сознательно проводимой политике дискредитации научных направлений в рамках борьбы за монополию в науке.
2
Если иметь в виду сказанное критиком, то речь идет не о пище как таковой, но о пище, к потреблению которой организм наследственно приспособился. Поэтому Т. Д. Лысенко и говорил о соответствии наследственности и среды. А. И. Китайгородский этой связи не увидел, раз он говорит о среде в ее житейском понимании.