Концепция политической власти представляет собой одну из наиболее сложных и противоречивых проблем политической науки. Ценность любой конкретной концепции будет определяться ее способностью охватить максимум явлений, которые условно считаются принадлежащими к сфере политической деятельности. Так, концепция политической власти, чтобы быть полезной для понимания международной политики, должна быть шире, чем та, которая принята для работы в международной политике. Фактическое применение физического насилия заменяет психологическую связь между двумя умами, которая составляет суть политической власти, физической связью между двумя телами, одно из которых достаточно сильно, чтобы доминировать над движениями другого. Именно по этой причине при применении физического насилия теряется психологический элемент политических отношений, и мы должны проводить различие между военной и политической властью.
Это влияние может осуществляться посредством приказов, угроз, убеждения или комбинации всего этого. Президент США, например, обладает политической властью над исполнительной ветвью власти до тех пор, пока его приказы выполняются членами этой ветви. Лидер партии обладает политической властью до тех пор, пока он может формировать действия членов партии в соответствии со своей волей. Мы говорим о политической власти промышленника, лидера рабочей партии или лоббиста в той мере, в какой его предпочтения влияют на действия других людей. Соединенные Штаты осуществляют политическую власть над Пуэрто-Рико до тех пор, пока граждане этого острова соблюдают законы Соединенных Штатов.
Каковы бы ни были материальные цели внешней политики, такие как приобретение источников сырья, контроль над морскими путями или территориальные изменения, они всегда подразумевают контроль над действиями других посредством влияния на их сознание. Рейнская граница как вековая цель французской внешней политики указывает на политическую цель уничтожить желание Германии напасть на Францию, сделав это физически трудным или невозможным для Германии. Своим доминирующим положением в мировой политике на протяжении XIX века Великобритания была обязана расчетливой политике, направленной на то, чтобы сделать ее слишком опасной (потому что Великобритания была слишком сильна) или непривлекательной (потому что ее сила использовалась с умеренностью) для других стран, чтобы противостоять е.
Политическая цель войны сама по себе заключается не в завоевании территории и уничтожении вражеских армий, а в изменении сознания противника, которое заставит его подчиниться воле победителя.
Поэтому, когда в международных отношениях обсуждается экономическая, финансовая, территориальная или военная политика, необходимо проводить различие между экономической политикой, которая проводится ради самой себя, и экономической политикой, которая является инструментом политической политики.
Экономические политики Советского Союза в отношении стран Восточной и Юго-Восточной Европы относятся к последней категории. Так же как и многие направления политики Соединенных Штатов в Латинской Америке и Европе. Это различие имеет большое практическое значение, и неспособность провести его привела к большой путанице в политике и общественном мнении.
Экономическая, финансовая, территориальная или военная политика, проводимая ради нее самой, подлежит оценке в собственных терминах. Является ли она экономически или финансово выгодной? Как влияет приобретение территории на население и экономику "того государства, которое ее приобрело? Каковы последствия изменения в образовании, населении и экономике страны? Решения в отношении этой политики принимаются исключительно с точки зрения таких внутренних соображений. Однако если цели этой политики служат увеличению могущества государства, проводящего ее, по отношению к другим государствам, то эта политика и ее цели должны оцениваться, прежде всего, с точки зрения их вклада в национальное могущество. Экономическая политика, которая не может быть оправдана с чисто экономической точки зрения, тем не менее, может быть предпринята с учетом проводимой политической политики. Ненадежный и убыточный характер займа иностранному государству может быть важным аргументом против него на чисто финансовых основаниях. Но этот аргумент не имеет значения, если кредит, каким бы неразумным он ни был с точки зрения банкира, служит политической политике страны. Конечно, может оказаться, что экономические или финансовые потери, связанные с такой политикой, ослабят международное положение страны настолько, что перевесят ожидаемые политические преимущества. На этих основаниях такая политика может быть отвергнута. Однако в таком случае вопрос решается не чисто экономическими и финансовыми соображениями, а сравнением политических изменений и рисков, то есть вероятным влиянием этой политики на международную мощь страны.