(Автор: Александр Комозин)
Размышления о политической карте Европы в начале ХХI векаК вопросу о статусе непризнанных государств постсоветского пространства
20 мая 2006 года произошло знаменательное событие, способное изменить геополитические конструкции в современной Европе — возродилось древнее европейское государство, утратившее свою независимость после Первой мировой войны. Речь идет о маленькой Черногории, обладавшей собственной государственностью до турецкого завоевания в XV веке, восстановившей ее по решению Берлинского конгресса в 1878 году, после завершения Русско-Турецкой войны на Балканах, и вновь утратившей свою независимость в 1918 году по решению мировых держав.17 февраля 2008 года произошло еще одно событие, которое будет иметь далеко идущие последствия для всего мирового сообщества. Сербская автономная область Косово и Метохия, находившаяся под протекторатом НАТО и ООН, провозгласила свою независимость от Сербии. Эта независимость была поддержана Соединенными Штатами и частью Евросоюза. Понятно, что эта «независимость» выгодна блоку НАТО и США, которые получают удобный военный и политический плацдарм в южной Европе. Однако западные страны не учли, чем Косово и Метохия являются для сербского общества и государства в историческом и метафизическом смыслах. В любом случае образование независимого Албанского Косовского государства и попытки трансформировать его в Великую Албанию, идея которой возникла еще в 1912 году, может привести Балканы и Европу к большой войне, в которую будут втянуты не только Россия и Евросоюз, но в конечном счете и сами Соединенные Штаты. Похоже, что США наступили на те же грабли, на которые наступил в свое время Советский Союз, втянувшись в затяжную войну в Афганистане. С овершенно очевидно, что черногорский и косовский прецеденты будут самым непосредственным образом влиять на события внутри постсоветского пространства. Во всяком случае, непризнанные республики — Нагорный Карабах, Приднестровье, Абхазия и Южная Осетия — смогут теперь с полным правом ставить перед мировым сообществом вопрос о признании своей независимости. В настоящее время как в России, так и на Западе звучат слова о том, что принцип территориальной целостности государств должен являться аксиомой и пересмотр границ неминуемо спровоцирует новые конфликты. Это правильные слова, но они отнюдь не истина в последней инстанции. Можно только удивляться той близорукости, с которой представители западных держав рассуждают, как через 5-10 лет и сербы, и косовары будут жить в едином европейском доме и спокойно перемещаться по территории Сербии и Косово к «своим святыням». П осле того как распался Советский Союз, исчезла Чехословацкая Федерация и произошел аншлюс ГДР, Заключительный акт хельсинкского Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе практически прекратил свое действие. Ведь именно в нем был еще раз подтвержден принцип нерушимости послевоенных границ в Европе. Это, безусловно, не означает, что мы должны полностью отвергнуть принцип международного права в межгосударственных отношениях, но в то же время Россия просто обязана находить новые нестандартные решения для возникающих конфликтных ситуаций как на постсоветском пространстве, так и на Европейском континенте. М ировые прецеденты и постсоветские реалииЕсли на территории Евросоюза проблемы Триеста, Южного Тироля, княжества Себорги, Корсики, Страны Басков, Шотландии, Фландрии, Бретани, Уэльса, Каталонии еще могут заглушаться официозной риторикой, то на Балканах и на постсоветском пространстве межнациональные конфликты буквально обнажены. И в этом виноваты прежде всего сами новообразованные государства, а вовсе не мифическая имперскость современной России. Н апример, когда в 90-е годы Молдавия активно стремилась в Румынию, то более развитые экономически территории Приднестровья объявили о своей независимости. Этому способствовал и тот факт, что власть Молдавии проводила открытую националистическую политику, направленную на румынизацию славянских и тюркских народов республики. И Россия тогда не могла не поддержать Приднестровье. А налогичным образом развивались события и в Грузии. Когда Звиад Гамсахурдиа взял курс на строительство новой Грузии и провозгласил преемственность Конституции 1918 года, то он совершенно не учитывал новых реалий ХХ столетия. В той Конституции не было ни слова об автономиях в составе Грузии. Между тем и Абхазия, и Южная Осетия, имевшие с 20-х годов минувшего века автономный статус, не хотели мириться с возможностью его утраты. Именно в этом и заключается первопричина грузино-абхазского и грузино-югоосетинского конфликтов. Н ет никакого сомнения в том, что современные Грузия и Молдавия желают сохранить свой суверенитет в границах Молдавской и Грузинской ССР, однако им это вряд ли удастся. М ежду тем существует международно признанное право плебисцита. Например, в Германии дважды в ХХ столетии проводился плебисцит по поводу территориальной принадлежности земли Саарланд. В 1920 году по решению мировых держав территория Саарланда была отнесена под протекторат Лиги Наций, а угольные копи оказались под контролем Франции. Однако в 1935 году 90% населения Саарланда высказались в ходе плебисцита за воссоединение с Германией. После Второй мировой войны эта территория вновь была отделена от Германии, однако в 1957 году в Саарланде опять состоялся плебисцит по решению ООН. Результат плебисцита совпал с результатом двадцатилетней давности — вновь 90% жителей Саара высказались за воссоединение с Германией. Р аз подобный прецедент существовал в середине ХХ века, то почему Абхазия, Приднестровье и Южная Осетия лишены сейчас этого права? С ценарии легитимации непризнанных государствНа этот риторический вопрос можно возразить, говоря о том, что Абхазия, Южная Осетия и Приднестровье изгнали со своих территорий группы населения, без которых подобный плебисцит будет незаконен. Но, во-первых, не абхазы, не осетины, не армяне-карабахцы и не приднестровцы развязали эти братоубийственные войны. Их развязали национал-шовинисты из Грузии, Азербайджана и Молдавии при поддержке местных властей. А во-вторых, нет секрета в том, что и в период существования СССР в национальных республиках пытались иногда проводить так называемые этнические чистки. Если бы этого не было, то мы не имели бы кровавых конфликтов на постсоветском пространстве. В-третьих же, в так называемых непризнанных государствах мы не видим межнациональной вражды. И если Абхазия и Южная Осетия в значительной степени мононациональны в настоящее время, то в Конституции Приднестровской Молдавской Республики закреплено официальное троязычие. То есть Приднестровье уже в своем Основном законе учитывает ключевые положения Европейской хартии о региональных языках. К стати, во время косовского кризиса с территории региона албанскими сепаратистами были изгнаны тысячи сербов, а кроме них и тысячи мусульман-адыгов и мусульман-египтян, которые на этих землях проживали со времен Османской империи. То есть албанское население Косово, одурманенное националистической пропагандой, фактически изгнало со своей территории не только христиан, но и часть своих единоверцев. Однако мировое сообщество все это время вело переговоры только с албанскими представителями, и в косовском референдуме принимали участие только те люди, которые на данный момент проживают на этих территориях. Поэтому возможное проведение плебисцита в Абхазии и Южной Осетии не может быть поставлено в зависимость от возвращения беженцев. К аков же может быть официально признанный статус территорий Абхазии и Южной Осетии? Ю жная Осетия была образована как автономная область в составе Грузинской ССР еще в 1922 году. Когда рассматривался вопрос об организации Союза, ленинский план национально-государственного устройства победил сталинский план автономизации. В результате после образования СССР многие губернии и области бывшей империи оказались перекроенными таким образом, что не были учтены многие территориальные проблемы и вопросы национального состава населения. Н екогда единая Осетия оказалась разделенной. Поэтому даже с точки зрения международного права вопрос о единстве осетинского народа вполне правомерен. Действительно, почему могла существовать проблема раскола Германии, а в настоящее время существуют проблемы раскола Кипра или Корейского полуострова, а мы не должны замечать такого же права на самоопределение у тех же осетин? П редставляется, что уже в ближайшем будущем Южная Осетия сумеет добиться возможности проведения плебисцита под эгидой России и мирового сообщества и произойдет воссоединение двух частей одной нации. В озможно, в качестве условия признания такого плебисцита мировое сообщество будет требовать от Южной Осетии отказа от вхождения в состав Российской Федерации. Можно даже предположить, что Запад мог бы признать независимость Южной Осетии в обмен на то, чтобы обе части осетинского народа объединились в самостоятельное государство. Но это исключено по вполне объективной причине: 95% населения этого региона имеют российское гражданство, и на этих территориях действуют уже де-факто российские законы. Кроме того, многовековое духовное и военное братство аланского и русского народов продолжает играть серьезную объединительную роль. Ч то касается Абхазии, то ее руководство стремится к международно признанной независимости. С тех пор как Абхазское княжество в феврале 1810 года вошло в состав России, прошло уже 198 лет, и все эти годы данная территория также не выходила из состава России. После установления советской власти Абхазская республика входила в состав СССР как самостоятельная республика — правда, недолгое время. 4 марта 1921 года Абхазия была провозглашена Советской Социалистической Республикой. На равных правах с Грузией, Арменией и Азербайджаном эта республика входила в состав Закавказской Федерации и Союза ССР. И только 17 апреля 1930 года ее статус был изменен, и она стала автономной республикой в составе Грузинской ССР. С овершенно естественно, что когда Грузия провозгласила свою независимость от СССР, Абхазия и Южная Осетия с этим не согласились. И ногда приходится слышать, что Грузинская ССР и Республика Грузия — это одно и то же государство, которое было признанно мировым сообществом. Однако беда Грузии в том, что она считает период существования Грузинской ССР оккупацией. Поэтому неудивительно, что после распада СССР две автономии Грузинской ССР, созданные в советское время, не согласились с превращением Грузии в унитарное государство. Р оссия должна рассмотреть вопрос о признании Абхазии в качестве независимого, но свободно ассоциированного с РФ государства пока не де-юре, а де-факто. Москва могла бы организовать в Абхазии постоянное представительство и более активно интегрировать эту территорию в свое экономическое пространство, то есть заключить с ней договоры о финансово-экономическом и таможенном союзах, о дружбе и союзных отношениях. П рецеденты подобного устройства государств в мире существуют. Прежде всего это статус Пуэрто-Рико как свободно ассоциированного с США государства. Кроме того, это статус островов Гуам и Западное Самоа, которые до недавнего времени были фактически колониальными владениями США, а также статус княжества Сикким в Гималаях, которое в настоящее время вошло в состав Индии на правах штата. В Абхазии около 75% населения имеют российское гражданство, поэтому вполне логично было бы выносить вопрос о воссоединении Абхазии с Россией на возможный референдум. Но если народ этой республики решит, что независимое существование — это выстраданная цель, то Российская Федерация может подписать с Абхазией договор о взаимном признании двойного гражданства. У Грузии в принципе есть возможность сохранить Абхазию как элемент своего политического пространства, однако для этого необходимо начать переговоры как с Россией, так и с «сепаратистским» правительством Абхазии. Россия, Грузия и Абхазия могли бы при определенных условиях договориться о статусе этой непризнанной республики, который походил бы на статус Княжества Андорра. Президенты России и Грузии в этом случае возглавили бы Государственный совет Абхазии, а Сергей Багапш — действующий президент Абхазской Республики — превратился бы в премьер-министра нового правительства с теми же полномочиями, какие есть у премьеров Канады, Новой Зеландии или Австралии. Однако такое развитие ситуации возможно только в том случае, если Грузия провозгласит себя нейтральным государством. России невыгодно иметь в перспективе военно-морскую базу НАТО в Гаграх. П риднестровская Молдавская Автономная Советская Социалистическая Республика до 1940 года входила в состав Украинской ССР. А остальная часть бывшей Бессарабской губернии была еще в 1918 году оккупирована Румынским королевством. Исходя из этого, современная Украина могла бы играть большую роль в приднестровско-молдавском урегулировании. Однако Киев не проводит самостоятельной внешней политики, иначе выгоды своего положения в Приднестровском регионе были бы им учтены. После блокады Приднестровья население этой республики — даже украинское по крови — вряд ли будет связывать свои надежды с современной Украиной. В то же время анклавное существование независимого государства между двумя другими государствами, политика которых недружественна по отношению к этому анклаву, вряд ли возможно. Современные Молдавия и Украина как-то не походят на Австрию и Швейцарию, между которыми может существовать Княжество Лихтенштейн. Поэтому представляется, что в перспективе Приднестровье может стать еще одним регионом Российской Федерации. Если существует Калининградская область как анклав России на Балтике, то почему не может существовать Приднестровская Молдавская Республика как еще один анклавный регион РФ? П равда, в последнее время правительство Молдавии начало проводить более реалистичную политику. Молдавские политологи даже заговорили об образовании новой федерации на постсоветском пространстве. Гипотетически такая федерация, состоящая из Молдавии, Гагаузской Республики и Приднестровья, имеет все шансы на существование. В этом случае федеральной столицей мог бы стать город Бендеры — как город, пострадавший во время межнационального конфликта, и как город, который мог бы в дальнейшем развиваться и строиться по обоим берегам Днестра, символизируя государственное единство новой федерации. Федеральный парламент мог бы состоять из Федерального Совета и Совета Национальностей. Для России же вопрос здесь заключается в другом: как соединить эти федеративные принципы со стремлением Молдавии в тот же Евросоюз и НАТО? Кроме этого возможно, что через несколько лет новые власти Молдавии все-таки возьмут курс на объединение с Румынией. Как тогда будет развиваться ситуация в федеративном государстве — трудно предсказать. Поэтому народу Приднестровья и той же Гагаузии надо предоставить конституционное право на референдум, который способен изменить их статус. Г оворя о непризнанных государствах, необходимо упомянуть и территорию Арцахского региона (Нагорно-Карабахскую Республику). Этот конфликтный очаг возник на постсоветском пространстве не из-за сепаратизма армянского населения, а в результате националистической политики властей перестроечного Азербайджана, которые еще в 1988 году спровоцировали фактическую гражданскую войну. Р оссийский интерес в данном регионе может заключаться в том, чтобы способствовать превращению НКР в демилитаризованную территорию, имеющую федеративный двунациональный статус. Это должен быть статус кондоминиума. Арцах мог бы стать международно признанной территорией, находящейся под покровительством как Армении, так и Азербайджана. Здесь работает тот же пример княжества Андорра, князьями которого являются как король Испании, так и президент Франции. Вот опыт совместного управления территорией, которая могла бы быть спорной. Данный статус не мешает Андорре быть вполне независимым и суверенным государством. В итоге президенты Армении и Азербайджана в этом регионе могут быть представлены двумя губернаторами. Правительство и парламент Республики Арцах (Нагорного Карабаха) станут обладать при этом всеми полномочиями суверенного государства. Безусловно, в таком случае надлежит открыть границы Карабаха и способствовать возвращению как армянских, так и азербайджанских беженцев. Р еспублика Арцах должна состоять из двух автономных округов — Шушинского азербайджанского автономного округа и Арцахского армянского автономного округа, а в национальных парламентах Армении и Азербайджана появятся постоянные представители от обеих национальных групп Нагорного Карабаха пропорционально их численности. Представляется, что именно такой исход данного конфликта окажется наиболее приемлемым для России. М иссия РоссииНам в этом случае важно проявить государственную волю и стать символом стабильности на этих конфликтных землях. Надо помнить, что наша страна в течение многих столетий несла определенную ответственность за народы и за территории данного региона, и нам нельзя самоустраняться от процессов, происходящих здесь, как, впрочем, и на всем остальном постсоветском пространстве. В то же время правящие круги Грузии, Молдавии и Азербайджана должны понять, что за политические ошибки начала 90-х годов придется заплатить серьезную цену и вернуть утраченные территории в рамки бывшей советской автономной системы им не удастся. Е сли современная Россия сможет твердо отстаивать свои интересы на постсоветском пространстве и не бросать на произвол судьбы тех, кто стремится быть вместе с ней, то перечисленные конфликты должны быть разрешены. Они не могут постоянно находиться в замороженном состоянии. О днако в процессе их урегулирования наша страна может столкнуться и уже сталкивается с проблемой двойных стандартов. Когда Европа решает проблемы Косово, автономного статуса Каталонии (по итогам последнего референдума эта испанская провинция становится автономным государством Испанского королевства, а каталонцы получают статус отдельной нации), Черногории, Северной Ирландии и Страны Басков, то она в принципе должна руководствоваться общим подходом в каждой из этих конкретных ситуаций. Однако когда сербы попытались присоединить Республику Сербскую к Югославской Федерации и тем самым реализовать свое право жить в единой стране, то Европа сделала все возможное, чтобы не допустить этого, и даже пошла на создание искусственной конфедеративной Боснии и Герцеговины. Точно так же и в отношении России будет проводиться политика «сдерживания». Уже сейчас Европейский союз говорит о том, что его территориальные проблемы и похожие проблемы постсоветского пространства имеют различную природу, и поэтому Запад… не допустит возрождения СССР. Д анное обстоятельство может свидетельствовать только о том, что современная Россия постепенно выходит из политического ступора 90-х годов ХХ века, и это тревожит и волнует наших бывших союзников по антигитлеровской коалиции и наших нынешних «партнеров» в Европе. В их подсознании не только страх перед монстром, который называется Россией и который может проснуться. В их подсознании продолжает существовать средневековый водораздел между западнохристианской и восточнохристианской Европой. А из этого следует, что нашу страну всегда будут пытаться остановить на рубежах, устраивающих Запад. Поэтому наша задача заключается в том, чтобы, не отрекаясь от своего европейского самосознания, которое у нас больше связано с восточнохристианской европейской традицией, более решительно отстаивать собственные права на постсоветском пространстве и не предавать те народы, которые связывают свое будущее с нами, а не с европейской интеграцией. В се конфликты, которые мы наблюдаем как на Балканах, так и на территории бывшего СССР, являются следствием распада Советского Союза. Поэтому новому российскому руководству можно пожелать выдержки, политической мудрости, а также понимания той ответственности, которую современная Россия несет и на Балканах, и на территории бывшего СССР. Россия постепенно должна прийти к пониманию того простого факта, что необходимы нестандартные подходы и усилия, чтобы на обломках СССР возникло новое Союзное Евразийское Государство. В конечном счете именно от этого зависит положение и сербов на Балканах, и наших бывших соотечественников в странах Балтии. В ином случае опыт по уничтожению Югославии может стать заразительным. И правительства Молдавии, Грузии, Украины, Азербайджана должны понимать, что они — следующие кандидаты на политическое расчленение. Российская Федерация тоже может войти в этот список, если ее власть и общество будут благодушно полагать, что развал Югославии и межнациональные войны не угрожают России и ее народам.
(Автор: Кирилл Соловьев)
Белорусский синдром-2. Оптимальная формула интеграции Москвы и Минска
Оно, конечно, звучит убедительно, что синица в руках надежнее журавля в небе. Цифры и факты куда весомее мечтаний, и спорить с этим трудно. Однако так бывает, что на первый взгляд невозможное становится возможным и даже необходимым. Время уплотнилось, и реализация невероятных идей фантастическим образом ускорилась, когда обычным стало то, о чем Герберт Уэллс и другие фантасты в начале XX века лишь начинали писать. Вот и сейчас стоило Ивану Анташкевичу, белорусскому политику и автору статьи «Белорусский синдром», опубликованной в прошлогоднем июльском номере «Политического класса», только-только обозначить формулу возможной геополитической конфигурации «Запад — стратегический партнер, Россия — стратегический союзник Белоруссии», как тут же раздались предсказуемые возражения. Главное из них заключается в аксиоме, что невозможно быть союзником России и партнером Запада одновременно. Тем более что в этом же номере журнала напечатана статья политолога Светланы Лурье, которая весьма убедительно говорит о прошлых, нынешних и будущих неодолимых противоречиях Запада, США и России, между которыми идет игра сродни итальянской комедии масок, в которой Москва получила роль благородного недотепы Пьеро. Пусть так, но есть еще в этой же публикации обнадеживающее высказывание Владимира Путина, который назвал Россию «страной-идеей», призванной вырабатывать новые проекты во всем, а с точки зрения внешнеполитической миссии видеть «свое вовне». На мой взгляд, ничего ближе «своего вовне», чем Белоруссия, на геополитической карте мира нет. Н овая модель старого СоюзаЗа последние годы в Белоруссии состоялись парламентские и президентские выборы, был проведен республиканский референдум. Однако эти важные события не привели к изменению курса ее развития. В результате многочисленные проблемы, рожденные еще в СССР и закрепленные, а где-то и приумноженные «независимой» Белоруссией, продолжают нарастать. Страну все более закрепощает судорога авторитаризма. Ее самоизоляция от стран Запада становится все более очевидной, а российский вектор внешней политики Белоруссии колеблется, становясь все менее выраженным. К настоящему времени страна оказалась не способной ни к эффективному автономному движению, ни к интеграции с Востоком или Западом. Белоруссия, зависнув в своей неопределенности, не решается пойти на союз с Россией, одновременно затруднив себе движение в Евросоюз. Последние публичные высказывания белорусского лидера касательно перспектив строительства Союзного государства еще раз подтвердили его незыблемую веру в реставрацию СССР по белорусскому варианту — и ни по какому другому. Р ассуждая о стратегии Белоруссии, следует постоянно иметь в виду ее географическое положение. В течение многих столетий именно здесь раз за разом возникал очаг межцивилизационной напряженности. Отношения между Востоком и Западом всегда решающим образом влияли на внутрибелорусские события. Так было в Средние века, во времена Речи Посполитой и после распада Советского Союза. Ситуацией, как правило, управляли Запад, США и Россия. То есть Белоруссия в определенном смысле является заложницей международного противостояния главных геополитических игроков. Отсюда вывод — нельзя успешно развивать страну, если неправильно определить свои внешнеполитические ориентиры. Э тнонациональный фонПо итогам переписи населения в 1999 году на территории Белоруссии проживают белорусы (81,2%), русские (11,4%), поляки (3,9%), украинцы (2,4%), евреи (0,3%), другие национальные группы (0,8%). С учетом абсолютно преобладающего белорусского большинства, а также этнической и конфессиональной толерантности белорусов, русских, поляков, украинцев и евреев можно констатировать однородность национальной генетики белорусской нации. К основному цивилизационному фону существования белорусской нации мы можем отнести роль религиозных конфессий, беспрерывную борьбу нации за выживание, наличие института государственной власти, слабовыраженную национальную самоидентификацию белорусов и их толерантность. Б елорусы жили 421 год (с 1570 по 1991 год) под Речью Посполитой, Россией и Советским Союзом, лишь частично обладая своей государственностью или не имея ее вовсе. Если же учесть все несовершенство изначального прагосударства с 1226 года, а потом сильнейшее влияние Польши на Великое княжество Литовское с принятием Кревской унии в 1386 году, то можно констатировать как факт, что к 1991 году в народном духе почти умерло стремление к государственному суверенитету. В чреве своей первой, с 862 года, прародительницы Руси (России) мы спокойно находились даже во времена перестройки, как будто особенно и не собираясь вновь рождать собственную государственность. Россия же, поглотившая нас силой, как это ни парадоксально звучит, сама выносила и вскормила суверенную Белоруссию. Ж изнь белорусов в составе России и СССР в течение многих поколений создала основу тех культурно-информационных кодов, которые направляют на подсознательном уровне поведение людей, идентифицирующих себя как белорусы. Таким образом, национальная генетика белорусов содержит в себе как ценности западной техногенной цивилизации, так и духовные ценности православной России. Б елоруссия в мире: морфология особости и ее ценаИзвестно, что по макроэкономическим показателям Белоруссия в конце 80-х и начале 90-х годов прошлого столетия была сравнима со своими западными соседями бывшего соцлагеря — Литвой, Латвией, Польшей и иными странами. Какое же место мы занимаем сегодня? В аловый внутренний продукт (ВВП) на душу населения (по данным на 2006 год) составлял в Белоруссии 7711 доллар, в Эстонии — 16 414 долларов, в Латвии — 12 622 доллара, в Литве — 14 158 долларов, в Польше — 12 994 доллара, в ФРГ и США — свыше соответственно 30 000 и 40 000 долларов, в России — 11 041 доллар. З аработная плата (по тем же данным) насчитывала в Белоруссии около 250 долларов, в Литве — 520 долларов, в Латвии и Эстонии — около 600 долларов, в Польше и Чехии — около 800 долларов. Отметим, что цены на потребительские товары и продукты привычного для белорусов ассортимента в странах бывшего соцлагеря, в том числе в Польше, сравнимы с белорусскими. Выбор же разных курсов развития Белоруссии и Польши привел к потерям белорусами только доходов от заработной платы за период с 1994 года на сумму более 300 миллиардов долларов, или по 150 тысяч долларов на каждую семью из двух работающих. Т рудящийся человек, произведя товар в Белоруссии, получает около 30% средств от усредненного эквивалента его стоимости. А в странах Европы — 70%, в США — 72%, в Японии — 75%. Напомним, что еще в 80-х годах прошлого века ООН издала рекомендацию о недопустимости заработной платы ниже трех долларов в час. И хотя доллар за прошедшее время подвергся существенной инфляции, по данным Министерства статистики и анализа, 51,4% работников имеют оплату 0,74 доллара в час, а 12,4% работников городов и 17,5% сельчан — ниже 0,37 доллара в час. При этом в Белоруссии существует повсеместная система трудовых контрактов, подобная крепостному праву. То есть граждане РБ эксплуатируются значительно больше, чем в развитых странах. В Белоруссии 85% активных основных фондов полностью изношены и требуют замены. К тому же имеющиеся технологии производства основываются на более отсталом по сравнению с передовыми странами технологическом уровне. Подсев, точно наркоман, на российскую энергетическую иглу, власть снимала сливки с мировой и российской ценовой нефтегазовой конъюнктуры, пополняя бюджет и якобы устойчиво увеличивая ВВП, не занимаясь преобразованиями в основном экономическом массиве. Как только ценовой мыльный пузырь от дотаций российского происхождения лопнул, страна стала задыхаться в законсервированной и необновленной структуре производства. Н е обладая достаточными собственными инвестиционными возможностями, Белоруссия существенно отстала от стран бывшего соцлагеря в умении привлекать иностранный капитал: от Чехии в 19 раз, от Венгрии в 17 раз, от Эстонии в 12 раз, от Словакии в 9 раз, от Польши и Латвии в 7 раз, от Литвы в 5 раз. Поэтому неудивительно, что Белоруссия занимает 141-е место из 150 исследованных стран по индексу защиты инвесторов. С равнимая по населению с Белоруссией Чехия имеет чистый ежегодный приток прямых инвестиций в платежном балансе страны в объеме 5 миллиардов долларов, а в РБ — 150-200 миллионов долларов. В Белоруссию не пришли и новые технологии. То есть власть не только осложнила будущее, создав трудности для следующего поколения белорусов, но и потеряла несколько сотен тысяч новых высокооплачиваемых рабочих мест. Так что при сохранении нынешней политической системы Белоруссии гарантировано дальнейшее отставание от цивилизованного мира. Т акому отставанию способствуют:- низкое качество делового климата (106-е место из 155 исследованных стран);- рост уровня коррупции (107-е место);- несвобода СМИ (152-е место из 167 исследованных стран);- низкая доля частного сектора (около 20%);- высокая энергозатратность производства (1,65 килограмма топливно-энергетических ресурсов на один доллар продукции (высокоразвитые страны — менее 0,1 килограмма на доллар). В Нацбанке Белоруссии имеется золотовалютных резервов, ликвидных для погашения срочных международных расчетов, около трех с половиной миллиардов долларов, что соответствует одному месяцу международных торговых операций. В то же время обязательства перед Россией по расчетам за энергоносители к 2011 году возрастут в пять раз. Страна вступила в период быстрого роста отрицательного торгового баланса. Зарубежные заимствования валюты при нашей низкой ликвидности как должника также имеют свой предел возможностей. Ситуация не просто тревожная, а угрожающая. Уже в 2008 году дефицит платежного баланса и бюджета может достигнуть критических величин. Для финансового дефолта наподобие российского 1998 года потребуется лишь небольшой толчок. М еждународная практика указывает на связь между показателем свободы и уровнем богатства людей. Например, Ирландия, имея 99,95 балла в определении индивидуальной свободы (Белоруссия — 11,87 балла), достигла ВВП на душу населения в размере 40 610 долларов. Логично, что Эстония, ставшая в 2006 году чемпионом мира по средневзвешенному индексу свободы с 82,25 балла, имеет уровень ВВП на душу населения более чем в два раза выше, нежели Белоруссия. Таким образом, чем больше правительство вмешивается в жизнь граждан, тем беднее население. Такая страна, как показывает практика, скатывается к олигархии, а ее номенклатурно-бюрократические кланы сковывают развитие и прогресс. Именно это и наблюдается в Белоруссии. Б елоруссия со своей «особенной» конструкцией, со средневековой политической монополией и азиатской моделью общественного устройства, без элементарных прав частного производителя, с беззащитностью граждан перед произволом государства абсолютно неконкурентоспособна в своем нынешнем состоянии. При этом, уподобившись транснациональной корпорации (ТНК), Белоруссия, политически изолированная от мира, имеющая крайне неэффективную экономику, вынуждена конкурировать с мировыми ТНК. Последние же контролируют и формируют рынки и пути реализации своего продукта, самостоятельно порождая не только новые товары и технологии, но и новые технологические принципы, применяют инновационные технологии, лишающие слаборазвитые страны всякой реальной возможности конкурировать с ними. А потому без перемен мы можем только опуститься еще ниже — в подвал здания мировой пирамиды развитых стран со всеми вытекающими отсюда последствиями. П ри этом руководство страны в отличие от первого короля Великого княжества Литовского Миндовга (XIII век), плюет (в XXI веке!) на международное признание, на Совет Европы и Евросоюз, ПАСЕ, ОБСЕ, США, а в последнее время — и на Россию. И одновременно белорусская власть надеется, что ей будут увеличивать квоты, отменят демпинговые «эмбарго», не введут экономические санкции. То есть ТНК с названием «Белоруссия» не имеет шансов выдержать мировую конкуренцию, оставаясь в прежнем состоянии. С тратегия развитияС распадом СССР, ОВД и СЭВ мировое равновесие было нарушено. В результате мировая система ищет новое состояние своего равновесия в геополитической сфере. Пользуясь неполной готовностью России к активному участию в этих поисках, Запад стремится максимально выгодно для себя использовать сложившуюся ситуацию на тех континентах, где влияние СССР было доминирующим. С оздание Евросоюза есть, по сути дела, создание некоей Западной Системы. В долговременной перспективе туда могут быть втянуты Украина и Белоруссия. Таков системный закон. Собственно говоря, в новейшее время первый крупный и наглядный интеграционный пример в Европе продемонстрировал Советский Союз. Поэтому мы можем сказать, что на Западе создана структура, подобная Советскому Союзу, но только на других идеологических принципах, с другими базовыми элементами. С ледует отметить, что практически половина общего товарооборота Белоруссии приходится сегодня на экспорт и импорт с Россией. Преобладающая часть всех налоговых поступлений в бюджет, из которого финансируется социальный сектор, формируется с участием России. Ее роль в пополнении бюджета еще больше возросла, когда увеличились цены на нефть. С учетом такого взаимодействия с Белоруссией Россия вот уже 10 лет предлагает развить отношения до уровня объединения, подобного Евросоюзу. Но на это предложение Белоруссия так всерьез и не откликнулась. Нынешняя власть исключила Белоруссию из процессов интеграции и с Западом, и с Востоком. Она не выработала поэтапного плана движения ни в одну, ни в другую сторону. Страной не пройден путь необходимой экономической и общественно-политической трансформации в современное состояние. Не обладая богатыми полезными ископаемыми, от которых зависели бы Запад или Россия, не имея ядерного оружия, Белоруссия осталась малоинтересной в геополитическом и экономическом отношениях страной. Пока же ее пассивное присутствие на карте создает для Белоруссии одни только осложнения, а нынешняя власть обеспечивает свою политическую выживаемость за счет геополитической торговли белорусским «плацдармом». В нашей ситуации, зная о целях Запада и интересах России, нельзя становиться только на одну сторону, уподобляясь марионетке в противостоянии с Россией. Ведь совершенно очевидно, что Россия не может отказаться от своих интересов в Белоруссии в угоду интересам Запада. Это означает, что такая кукольная «борьба» во зло России объективно помогает сохранению нынешнего белорусского режима, а значит — консервации в этой стране командно-административной системы, неприемлемой для любой современной межгосударственной интеграции. З апад не случайно пошел на создание Евросоюза. Этим объединенная Европа значительно повысила свою живучесть. Зависимость от внешней среды уменьшилась. Способность противостоять внешнему воздействию увеличилась. Общая мощность ЕС неизмеримо возросла. Н овые принципы Союзного государстваКонкретные шаги Белоруссии по созданию с Россией нового Союза поменяли бы геополитическую ситуацию в нашем регионе. Пример Белоруссии и содержательная деятельность созданного Союза позитивно повлияли бы на принятие решений в направлении интеграции со стороны других стран СНГ. Создаваемая Восточная Система при ее партнерстве с ЕС привела бы свои правовые стандарты в соответствие с европейскими. Это облегчило бы процесс перетекания в Восточную Систему — в силу ее привлекательности — мировых финансов и западного инвестиционного капитала. Если Белоруссия выберет предлагаемую стратегию развития, то без потери своей государственности она получает уникальный шанс для ускоренного экономического развития, сочетаемого с демократическими преобразованиями. Принцип гомоцентризма, то есть осознанной политики государства на вложение капиталов в человека и его интеллект, потребует в таком случае более полного выражения белорусской самобытности, но не в ущерб многообразию культурно-языковых приоритетов национальной идеи. С точки зрения экономических интересов Белоруссия имеет острую проблему, которую можно успешно решать в среднесрочной перспективе, опираясь только на Россию. Эта проблема — низкая конкурентоспособность товаров и услуг на мировых рынках. Ситуация будет совершенно иной, если Россия и Белоруссия создадут единое экономическое пространство с едиными правилами. Тогда мы станем в десятки раз привлекательнее для западного капитала, в том числе и инвестиционного. У нас могут за несколько лет сложиться уникальные условия для начала настоящего инновационного бума. Р азумеется, сказанное выше предполагает широкомасштабные реформы внутри Белоруссии, сменяющие прежде всего форму собственности. Это означает не только полную унификацию таможенных тарифов и правил, но и достижение договоренностей с Россией о некоторых особых условиях для Белоруссии в части отмены тарифных и нетарифных барьеров по ряду позиций. Такие же условия потребуется согласовать и по размещению в Белоруссии инфраструктурного сопровождения зарубежного бизнеса, в частности иностранных страховых компаний и банков. Конечно, надо будет учесть нашу неготовность к открытой конкуренции и так или иначе защищать отечественный бизнес в течение некоторого времени. Комплексные меры в сфере не только экономики, но и политики как внутри страны, так и во взаимодействии с Россией и Западом приведут к сотрудничеству между экономическими субъектами. Белорусский бизнес за 5-10 лет постепенно вмонтируется в российский и западный бизнес в самых различных сферах экономики. Изменится технологическое оснащение производства. В опрос о вступлении Белоруссии в ВТО разрешится сам собой как определяемый нашей новой внутренней ситуацией. Белоруссия в полной мере сможет использовать географическую уникальность своего расположения. Рыночная и демократическая Белоруссия окажется способной вместе с Россией замахнуться и на строительство глобального моста между Западом и Востоком. Для этого потребуются новые скоростные железные и автомобильные дороги, аэродромы, грузовые терминалы, сеть сервисного обслуживания и т. д . Можно создать своеобразный «шелковый путь» XXI столетия, идущий и в Китай, и в Индию, что подключит Белоруссию к громадным потокам мирового капитала и инноваций. (Ныне через Россию из Европы в Азию поступает только 1,5% грузов!) Ничего этого, как и многого иного, без тесного союза с Россией Белоруссии сделать не удастся. Е диная валюта как гарант независимостиВо взаимоотношениях двух стран давно муссируется вопрос о единой валюте. Россия предлагает свой вариант. Белоруссия от него отказывается, связывая это решение с принятием Конституционного акта Союзного государства. В чем суть этого вопроса? В о-первых, известно, что собственная валюта есть в Северной Корее и на Кубе. Была она в Ираке при Саддаме Хусейне, в Германии при Гитлере и в Италии при Муссолини. И нигде ее наличие не обезопасило народы этих стран от диктатуры и от ее преступлений. Признавая валюту как символ независимости, мы все же отметим ее большое содержательное значение как эквивалента обмена и стоимости, а также как инструмента государства для реализации финансовой и экономической политики. Перечисленные режимы, как и нынешний белорусский режим, также пользовались валютой как палочкой-выручалочкой для латания финансовых дыр, иногда вгоняя свои страны в гиперинфляцию. В о-вторых, де-факто мы имеем временную собственную валюту. И если соберемся вступать в Евросоюз, тогда заменим ее на евро. Если же будем строить долговременные отношения с Россией — перейдем на российский рубль. Понимая, что Белоруссия примкнет либо к Западу, либо к Востоку, валюту следует рассматривать прежде всего не как символ независимости, который на хлеб не намажешь, а как средство развития и поднятия материального уровня жизни людей. В -третьих, никакая единая валюта не способна удержать независимые страны или даже просто народы не только в союзе, но и в едином государстве, если для их разъединения возникли серьезные политические, экономические, социальные, культурные, национальные и другие причины. Примеров этому не счесть: СССР, Чехословакия, Югославия, недавно — Сербия и Черногория. Те, которые пугают белорусов единой валютой как главным инструментом ползучей инкорпорации, связывая ее с потерей независимости, освещают этот вопрос односторонне. В -четвертых, переход на единую валюту с Россией даст множество плюсов экономике, в том числе большую привлекательность Белоруссии для внешнего капитала, включая российский, подобно тому, что происходит в Евросоюзе. Такой шаг действительно существенно укрепит союзнические отношения между Россией и Белоруссией. Может ли единая валюта являться инструментом белорусского независимого государства для проведения его финансовой и экономической политики? Конечно, может, если его создавать вместе с Россией, а не искать причины для невведения такой валюты. Кроме того, надо иметь в виду более значительную роль российского рубля в мире по сравнению со слабым белорусским рублем, который никогда не будет конвертируемым в отличие от российского. В -пятых, появление и распространение информационных технологий кардинально снижает значение финансовых ресурсов с точки зрения конкурентоспособности предприятий, корпораций, ТНК, обществ и стран. Если раньше финансовые ресурсы были главным источником рыночного могущества, то теперь они превращаются всего лишь в его следствие. Стоимостное выражение интеллекта вытесняет деньги и становится такой же универсальной ценностью, какой когда-то были серебро, золото и драгоценные камни. Это принципиально важно для оценки процесса развития не только глобальной экономики, но и самого человечества. То есть налицо еще один аргумент в пользу единой валюты с Россией. В -шестых, мир вступает в этап монетарной истории, когда национальные валюты постепенно будут утрачивать свое значение. Начало данному этапу положило возникновение виртуальных электронных денег. Деньги по своей природе нейтральны. В принципе для экономики не важно, будет ли ее обслуживать белорусский или российский рубль, евро или доллар. Главное, чтобы номинальная денежная масса соответствовала величине ресурсного фонда. Не принижая значения денег, следует уделять больше внимания способам их приумножения, которые как раз и связаны прежде всего с мировыми, в том числе российскими технологическими возможностями и научными достижениями в наиболее наукоемких отраслях. Единая валюта с Россией — более эффективный способ такого приумножения богатства Белоруссии, чем сохранение своей национальной валюты при союзнических отношениях с Россией. Данный способ позволяет, во-первых, безболезненно интегрироваться в общемировую технологическую пирамиду, во-вторых, в некоторых секторах совместно с Россией начать воссоздавать собственную технологическую пирамиду, которая была разрушена во время распада СССР. Н адо учесть и то, что объединяет Запад и Россию, а не только разъединяет их. Россия является цивилизацией преимущественно европейской и христианской. А значит, она, Запад и США — стратегические союзники в долгосрочной перспективе. Между этими союзниками возникают разногласия, в том числе острые, например, из-за Грузии, Украины, Молда