Следовательно, не реальная тяжесть жизни, а ее восприятие в сознании русского человека как несправедливой было главным источником недовольства и революций в России, провоцируемых интеллигенцией, СМИ и Думой. За всю дисгармонию, которая присуща биологической природе человека, за все неурядицы в личной жизни и трудовой деятельности вину несла власть - сама личность признавалась неответственной. Существовал глубокий разрыв между властью и большей частью образованного общества. «Целое столетие русская интеллигенция жила отрицанием и подрывала основы существования России», - считал Николай Бердяев.
Почему же так сложилось? Наиболее убедительный ответ дал еще накануне первой русской революции Василий Ключевский: «Любуясь, как реформа (крестьянская. - С.В.) преображала русскую старину, не доглядели, как русская старина преображала реформу. Отвращение к труду, воспитанное крепостным правом в дворянстве и крестьянстве, надобно поставить в ряду важнейших факторов нашей новейшей истории. Торжеством этой настойчивой работы старины над новой жизнью было внесение в нравственный состав нашего общежития нового элемента - недовольства, и притом лукавого недовольства, в котором недовольный винил в своем настроении всех, кого угодно, кроме самого себя, сваливал грех уныния с больной головы на здоровую. Прежняя общественная апатия уступила место общему ропоту, вялая покорность судьбе сменилась злоязычным отрицанием существующего порядка без проблеска мысли о каком-либо новом. Недовольство обострялось чувством бессилия поправить положение, в создании которого все участвовали». Петр Столыпин признал, что Россия была «недовольна собой». Эта эпидемия недовольства, передавшаяся от интеллигенции народу, погубила традиционную Россию, на месте которой появилась совершенно другая - Советская Россия.
Падение коммунистического режима внесло коренное изменение в общественную жизнь и привело к небывалой ранее свободе личности и свободе слова, но менталитет нашего общества не изменился и духовный подъем быстро сменился прежней апатией и злоязычием. СМИ захлестнула чернуха, которая вызвала духовную депрессию и усугубила недовольство в обществе.
Основная беда нашей страны не в экономических трудностях, а в нравственной опустошенности, в нигилистической настроенности посткоммунистического общества. Россия далека от того идеала, на который на волне эйфории рассчитывало российское общество после падения коммунистического режима. Но по правде говоря, разве можно было рассчитывать на что-либо иное? Наивно полагать, что Россия, никогда не быв демократической страной, после 70 лет диктатуры могла сразу построить образцовое демократическое государство, на что другие страны тратили столетия.
Александр Солженицын писал: «Интеллигенция сумела раскачать Россию до космического взрыва, да не сумела управлять ее обломками. Потом, озираясь из эмиграции, сформулировала интеллигенция оправдание себе: оказался «народ - не такой», «народ о*манул ожидания интеллигенции». Однако незнанье - не оправданье! Не зная ни народа, ни собственных государственных сил, надо было десятижды остеречься непроверенно кликать его и себя в пустоту». Но нет, вот уже более ста лет интеллигенция не может «остеречься», не может предложить ничего более конструктивного, чем «принципиальную напряженную противопоставленность государству», хотя государство за это время несколько раз радикально менялось. Самодержавие, социализм, капитализм, диктатура, демократия - ничто не может успокоить душу русского интеллигента. Он неудовлетворен вообще всем существующим. У него за все отвечало самодержавие, потом советская власть, наконец, нынешняя власть. Сам он ни за что не отвечает - он безответственен.
Из такого простого подхода к сложным вопросам бытия вытекал и примитивный ответ - достаточно сменить власть, и все само собой произойдет: народ станет счастливым. А потому не надо задумываться над такими пустяками: созрело ли общество для утопических идей и как управлять государством, придя к власти. Не получилось! Свергнув царя, растерялись и проявили полную беспомощность. Один из лидеров Государственной Думы Василий Шульгин писал: «Мы могли под защитой ее же штыков говорить власти горькие и дерзкие слова. Мы способны были, в крайнем случае, безболезненно пересесть с депутатских кресел на министерские скамьи». Но когда в результате революции власть была им предоставлена, Дума превратилась, по свидетельству Шульгина, в «кучку людей, совершенно задавленных или вернее раздавленных тяжестью того, что на них свалилось». Не сумев управлять народной стихией, получили погубившую страну анархию, на смену которой пришла жестокая диктатура и ГУЛАГ, так как другие способы управления страной оказались не под силу. Очевидно, что весь политический спектр русской интеллигенции - от правых до левых радикалов - и в страшном сне не мог предположить, что борьба за «счастье народа» обернется трагедией народа - ГУЛАГом и миллионами загубленных жизней. Ничего более разумного большевики не смогли придумать, импровизируя на ходу с невиданным экспериментом построения коммунизма.