То, что одни политические наблюдатели поспешили назвать признаком несамостоятельности Медведева в определении кадровой политики, другие обозначили нейтральным термином «преемственность». Коль скоро Дмитрий Медведев в тон ведущим российским политикам твердил о необходимости сохранения прежнего курса, то, следовательно, предоставление Владимиру Путину кадрового карт-бланша есть логичный и последовательный шаг. Именно преемственность, или «инерционность развития», востребована сегодня подавляющей частью общества - такую точку зрения высказал в интервью еженедельнику «Итоги» генеральный директор ВЦИОМа Валерий Федоров (26 мая). «Главный и общий для всех возрастов и социальных групп запрос - на инерцию, чтобы все шло примерно в прежнем ключе, - комментировал социолог. - Ведь сейчас, при всех минусах и проблемах, сложилось ощущение того, что мы вышли на некое «плато». У россиян, увы, уже накопился богатый опыт: когда нас начинают призывать к высоким свершениям и мощным рывкам, то ничем хорошим это, как правило, не заканчивается. В этой ситуации лучшей властью оказывается та, которая обещает, что завтра все будет примерно так же, как сегодня, но несколько лучше».
Обозреватель «Новой газеты» Сергей Мулин занимался разбором подковерных кремлевских баталий (»Кремлевские сплетни в виде версий», 29 мая). По его информации, «из уст Дмитрия Анатольевича прямое предложение «поработать на президента» на прошлой неделе получили «дядьки» при путинском наследнике: первый замруководителя администрации Владислав Сурков и просто зам, куратор кремлевской пресс-службы Алексей Громов. Ранее полтора часа провел в медведевском кабинете перед назначением на пост главы ФСБ и новый шеф Лубянки Александр Бортников, говорят, присягнувший служить уже новому хозяину. А не менее иерархически мотивированные спецслужбисты в Кремле, до того приученные носить записочки Игорю Сечину, вдруг дружно засели писать «мейлы» за компьютеры и начали (пусть пока одним пальцем) осваивать новое для них безбумажное делопроизводство. Продвинутый юзер Медведев не стал изгонять старых людей пачками, но вынудил-таки их перестроиться под себя. И под запросы постиндустриального общества».
Журнал «Русский Newsweek» писал тем временем, что Медведев осторожничает и, по некоторым данным, охотно рекомендует просителям по важным вопросам сначала посоветоваться с Путиным (»Балласт сил»,
19 мая). Будучи президентом, Путин, конечно, себя так не вел. Он и сейчас выглядит более жестким, решительным и активным: спрашивает с министров и демонстрирует, что все под контролем. И министр сельского хозяйства Алексей Гордеев с докладом о ходе посевной обратился именно к Путину, хотя раньше такие доклады принимал президент. За два дня работы премьером Путин успел образовать президиум правительства, побывать на строительстве нефтяного терминала в Усть-Луге, в кресле режиссера на съемочной площадке у Никиты Михалкова, пообещать снизить налог на добычу ископаемых и пожелать победы «Зениту» в Кубке УЕФА.
Президент фонда «Общественное мнение» Александр Ослон в интервью «Российской газете» (30 мая) говорил о том, что результаты социологических опросов последнее время фиксируют рост доверия к исполнительной власти со стороны народа. Новая конструкция власти, в интерпретации эксперта, заслуживает больше доверия, поскольку на смену единой, монолитной «вертикали» пришел двухвершинный каркас. И эта самая новая конструкция, завязанная на двух почти равнозначных лидерах, «выглядит более надежной, эффективной и работоспособной».
Экономический аспект деятельности правительства и то, как он изменится в результате последних перестановок и назначений, оценивал в эфире Радио «Свобода» Владислав Иноземцев, руководитель Центра исследований постиндустриального общества (29 мая). «Мне кажется, что политика по сути своей осталась в целом той же, - отметил он. - Но в то же время на нее наслоилось некое количество популизма, который, к сожалению, при премьер-министре Путине заметен гораздо больше, чем при Путине-президенте. Сегодня мы видим и будем видеть еще на протяжении какого-то периода времени некие популистские решения. Много обещаний, отчасти конкретные дела, направленные на улучшение благосостояния достаточно широких слоев населения. Но в целом под этими словами и под этой видимостью сохраняется та же политика».
Под занавес политической весны, 30 мая, новый руководитель администрации президента Сергей Нарышкин, выступая на конференции молодых ученых-юристов «Эффективность законодательства и современные юридические технологии», сказал многозначительные слова: «Сегодня роль исполнительной власти в государственном механизме растет, а значит, повышается и статус правительства как высшего исполнительного органа государственной власти. Именно действенная работа правительства способна в немалой степени обеспечить стабильность системы исполнительной власти и эффективность реализации функций государственного управления и дальнейшей гармонизации взаимоотношений всех ветвей исполнительной власти на основе конституционных принципов» (цитата по сообщению РИА Новости от 30 мая). Чуть позже стало известно об отзыве посла России в США Юрия Ушакова на родину и назначении его заместителем главы аппарата правительства. Политические наблюдатели предположили, что на новой должности Юрий Ушаков будет курировать внешнеполитическую деятельность правительства. А это значит, что исключительное право президента на «большую» международную политику теперь появится и у премьер-министра. Вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин в комментарии сайту Политком.ru (30 мая) отметил, что «отзыв в Москву посла России в США Юрия Ушакова укладывается в логику установления двоецентрия в российской власти». «Московский комсомолец» предположил, что «внешняя политика правительства России под руководством Юрия Ушакова может стать жестче, чем ранее. Видимо, есть основания так думать, достаточно вспомнить его довольно резкие высказывания: «Мы никому не позволим определять нашу внутреннюю и внешнюю политику. Для нас оскорбительна точка зрения, которой придерживается кое-кто в Вашингтоне, что Россию можно использовать, когда это понадобится, а затем отодвинуть в сторону и даже всячески поносить, когда она не может быть чем-то полезна для интересов США». Или вот: «Прошло уже много лет с тех пор, как США и Россия перестали быть врагами, но и настоящими союзниками мы пока не стали» (»Дипломатическая рокировка», 30 мая).