Национальное государство, образовавшее институциональную форму представительной демократии, берет на себя социальные функции, оно становится социальным государством. Уже начиная с XVI века европейское государство пытается смягчить вызванную капитализмом социальную напряженность: действовали статуты о ремесленниках, акты об оседлости против бродяжничества, законы о бедных, создавались госпитали, фонды благотворительных работ и т.д. Социальное государство играет роль арбитра в диалектической борьбе между демократией, выступающей за правовое равенство, и капитализмом, основанным на фактическом социально-экономическом неравенстве.
Исторический баланс «капитализм — социальное государство — демократия» оказался под угрозой разрушения, когда на смену меркантилизму в XIX столетии приходит экономический либерализм. Интенсивный рост свободной торговли привел к тому, что Карл Поланьи назвал «великой трансформацией» социально-экономических отношений: произошла коммодификация (превращение в товар) объектов,
которые ранее товарами не являлись. Такие объекты, как труд и земля, теперь получили свою цену, начали все более свободно продаваться и покупаться. Под угрозой оказалось само «общество труда», обеспечивавшее капиталистическую и демократическую эффективность. Промышленный переворот привел к механизации труда. Произошли изменения в организации производства. Система менеджмента Тейлора, возникшая в начале ХХ века, строилась на принципах отбора и специализации способностей рабочего, ориентировалась на направленный и хронометрируемый труд, она не предусматривала коллективных интересов и делала акцент на индивидуальном усилии рабочего.
Философ Хосе Ортега-и-Гасет замечает, что до XIX века главной ценностью человеческой деятельности считался труд, рожденный из принуждения, — долг перед культурой и традицией налагал на человека необходимость выполнения определенных действий, он совершался с определенной целью и усилием, имел творческий характер. ХIХ век «довел до предела горечь рабочего дня». Важным становится не творческое, а спонтанное усилие — спорт, спортивное или праздничное чувство жизни, дух радости, щедрости, шутовства. В связи с этим изменилось и понимание свободы. Если в предшествующие эпохи свобода для человека выступала ценностью жизни, то теперь свобода — схема, форма, инструмент жизни8.
Итак, «голый» капитализм показал свою социальную неэффективность. Саморегулирующий рынок мог стать не только саморазрушительным, но и привести к кризису социальных отношений. Нараставшее общественное беспокойство внутри европейских стран (революции, рабочие движения) вызвало необходимость социального «укрощения» капитализма. Уже во второй половине XIX века появляется идея «государства благоденствия»: Наполеон III легализовал деятельность профсоюзов, Дизраэли расширил избирательное право, Бисмарк ввел государственные пенсии по старости и медицинское страхование, Черчилль в 1911 году учредил первую широкомасштабную систему социального страхования от безработицы. В 1930-е годы Франклин Делано Рузвельт спроектировал «государство всеобщего благосостояния» (welfare state), которое, основываясь на принципах кейнсианства, способствовало выходу американского капитализма из Великой депрессии.
В первой половине ХХ века возникают также альтернативные программы социального государства, основанные на подавлении демократических и капиталистических инициатив: социализм в России, авторитарные режимы нацистской Италии, фашистской Германии, франкистской Испании. Все же проект социального государства на Западе и в США, балансирующего между капитализмом и демократией, оказался эффективнее альтернативных тоталитарных проектов. Возникшая после Второй мировой войны в Бреттон-Вудсе (1944 год) система мировой экономики через свои институты (Всемирный банк и МВФ) также эффективно способствовала соблюдению баланса между национальной политикой и либеральной мировой торговлей. В рамках этой системы большинство индустриальных стран осуществило политику welfare state.