с неугодными, как это часто интерпретируется (с Ходорковским, Березовским, Гусинским), но с олигархией как классом. Да, олигархи сохранили и даже приумножили свои состояния, но как класс они были вытеснены бюрократией и из политической, и даже частично из экономической ниш и перестали заниматься целеполаганием для государства и кардинально влиять на принятие политических решений. Хотя, разумеется, их лояльность режиму Путина лишь возросла. На смену ельцинскому олигархическому капитализму пришел путинский госкапитализм, при котором бюрократия вернула себе монопольное право на распоряжение ресурсами и присвоение ренты от природных ресурсов. Новому президенту для укрепления собственной власти и создания политической системы «под себя» необходимо произвести хотя бы частичный передел ресурсов и активов крупных финансово-промышленных субъектов - от этого зависит его будущее. Новый президент сможет опираться лишь на ту элиту, которая будет обязана ему своим статусом.Физиология гламура, или Дмитрий Медведев в эпоху Ксюши Собчак и Оксаны РобскиТак сложилось, что время президентства Владимира Путина совпало с фундаментальными изменениями социально-культурной реальности, которая развивается по своим собственным законам и никак не зависит от политического процесса.Начало 2000-х ознаменовалось тотальной «оцифровкой» всех жизненных сфер и всех повседневных и профессиональных практик. Появление компьютера, мобильного телефона, Интернета, доступной цифровой фото- и видеотехники изменило облик повседневности и структуру человеческой жизни.Дело не столько в появлении цифровых форматов записи и воспроизведения музыки, текстов, изображений, видеозаписей, различных систем учета и баз данных и т.д. Дело в возможности создания посредством цифровой техники новой реальности, способной претендовать на приоритетный статус по отношению к реальности онтологической. Оказалось, что бытие как таковое утратило свою холистскую, органическую природу и что его можно выразить при помощи дискретных формул и двоичного кода. Оказалось, что любые данные могут быть оцифрованы, попасть в компьютер и подвергнуться какой угодно обработке и редактированию.Наряду с цифровыми технологиями в начале 2000-х широкое распространение получили и иные новации. Новые биотехнологии привели к появлению клонированных организмов и генетически модифицированных сельскохозяйственных культур, не боящихся ни паразитов, ни тяжелых климатических условий. Новые пищевые технологии позволили создать «заменители» натуральных продуктов и имитировать практически любой естественный вкус. Новые медицинские технологии позволили моделировать человеческую внешность и бороться с видимыми проявлениями старости. Новые строительные технологии и материалы позволили реализовывать практически любые, самые невероятные задумки и фантазии архитекторов.Определенным образом это коснулось и социально-политической реальности: новые гуманитарные, информационные и политические технологии позволили более эффективно управлять массами и моделировать общественную и политическую жизнь примерно с той же легкостью, с какой теперь накачивают женские бюсты силиконом или строят небоскребы при помощи технологии скользящей опалубки.Если историю человечества рассматривать как последовательные вызовы человека высшим силам, как ретроспективу снятия табу и ограничений - от похищения огня и до изобретения атомной бомбы, - то именно в 2000-х мы стали свидетелями очередного титанического вызова - оцифровки повседневной жизни, оцифровки бытия как такового, создания симуляционной реальности. То есть на первый взгляд человек стал практически полным хозяином мира и демиургом реальности. Однако на самом деле эта реальность иллюзорна, гламурна и неонтологична.Так получилось, что в постсоветском обществе почти одновременно появились три явления, которые на Западе вызревали десятилетиями и несинхронно: это эстетика Постмодернизма, идеология общества потребления и дискурс гламура.Гламур, ставший феноменом цифровой эпохи, шире, чем стиль глянцевых журналов с картинками для «среднего класса». Это новая модель бытия. Дискурс гламура, то есть последовательное развертывание смыслов, выраженных словами, знаками и значащими действиями8, - это моделирование квазиидеальной, квазирайской реальности, в которой нет места многим вещам и явлениям, имевшимся в онтологической, догламурной, реальности. Там нет ни боли, ни конфликта, ни идеала, ни Абсолюта, ни мобилизации, ни сверхусилия, ни страсти, ни страдания, ни греха, ни смерти, ни катарсиса, ни преображения, ни откровения, ни выхода за пределы данности, ни трансценденции. В гламурно-глянцевой реальности раннеинформационного общества любая подлинность, онтологичность, мобилизационные ценности неуместны в принципе. В ней есть имитационность, всеобщее безразличие, абсолютизация порока, культ наслаждения, богатства и роскоши и всеобщий формат попсы.Именно тотальное господство гламура во всех сферах жизни современной России и следует рассматривать как основной вызов новому политическому режиму.Поэтому главной проблемой, стоящей перед президентом Медведевым, является необходимость формулировки нового идеологического мейнстрима, нового смыслополагания, новой стратегии развития, нового (или обновленного) образа будущего России. Комплекс идей и текстов, известных под условным названием «План Путина», является прежде всего социально-экономической программой развития на краткосрочную и среднесрочную перспективы, поэтому подобные вопросы освещаются лишь в общем виде. Тем не менее новый идеологический бренд новому президенту сформулирован - это идея развития и входящие в данное смысловое поле концепты «инновационного развития», «экономики знаний», «человеческого капитала» и т.д.Логика этого бренда исходит из того, что идеологическим мейнстримом предшественника Медведева была идея стабильности, предполагавшая (почти по князю Горчакову!) сосредоточение - спасение и восстановление государства, возрождение внешнеполитической субъектности, стабилизацию общества. Однако и на вербальном, и на невербальном уровнях концепт стабилизации часто подменялся концептом застоя: видимо, не случайно в последние годы президентства Путина стал насаждаться если не культ, то почтение к личности Брежнева и позднебрежневскому периоду9.Как нам уже приходилось отмечать, идеология нынешней власти формируется на консервативно-революционном понятийном и концептуальном языке людьми с консервативно-охранительным мировоззрением, многие из которых в эпоху Ельцина считались либералами-западниками10.В наследство от Ельцина Путин получил хаос, распад государства, однополюсное мироустройство, разъедание общественной ткани и уничтоженную систему ценностей. Со многими вызовами путинскому режиму удалось справиться. Однако в наследство Медведеву переходят новые, не менее сложные вызовы и проблемы, имеющие как российское, так и общемировое происхождение. Это созданная при помощи симулякров общественно-политическая реальность, в которой нет движения, нет политики, нет ротации элит, в которой нет и быть не может большого мобилизационного проекта. Это государство-корпорация, в котором смыслы и ценности развития заменены цифрами и экономической рентабельностью. Это стагнирующее общество с подорванной верой в идеальное. Это культура, в которой главным жанром стали жлоб-шоу, а ведущими русскими писателями - Ксюша Собчак и Оксана Робски.Поэтому задачи и вызовы, стоящие перед президентом Дмитрием Медведевым, ничуть не меньше, чем перед президентом Владимиром Путиным в 1999 году. Как поделить власть и избавить страну от всех угроз двоевластия? Как осуществить системную модернизацию и удержать политическую систему от «схлопывания»? Как ресурсозависимую экономику сделать инновационной?И главная задача: как из царства политического гламура, иллюзий и мнимых ценностей произвести прорыв в новую реальность? Как создать новую онтологию, новую систему смыслов и ценностей на том месте, на котором в предыдущую эпоху торжествовала сплошная симуляция?Видимо, именно об этом и должен быть написан «План Медведева». Но настоящий, а не гламурный.Примечания.1 Пивоваров Ю.С., Фурсов А.И. «Русская Система» как попытка понимания русской истории // Полис. 2001. ? 4. С. 37-38.2 Гаман-Голутвина О.В. Политические элиты России: Вехи исторической эволюции. М., 2006. С. 25.3 Рогов К.Ю. Неприемлемый преемник // Pro et Contra. 2007. ? 4-5 (38). Июль-октябрь. С. 11.4 Флоря Б.Н. Иван Грозный. М., 2002. С. 315. Примечательно, что челобитные от Ивана IV «великому князю» Симеону начинались словами: «Государю великому князю Симеону Бекбулатовичу всеа Русии Иванец Васильев с своими детишками с Ыванцом да с Федорцом челом бьют». Самое удивительное, что по окончании своего «княжения» Симеон остался жив.5 Некоторые журналисты обратили внимание еще на одну закономерность при смене руководителей государства: на их увлечение домашними животными. Так, например, у Путина и у Медведева пристрастие к разным животным - собакам и котам, что, согласно распространенному психологическому тесту, свидетельствует о тяготении к командной игре в первом случае и к индивидуализму и осторожности во втором. См.: Арустамова Д., Приходько В. Преемником Кони стал Дорофей (www.mk.ru/blogs/MK/2008/03/15/society/343638/); Александров Е. Кот Дорофей против лабрадора Кони // Мир новостей. 31 марта 2008; Кривякина Е. Место лабрадора Кони в Кремле займет кот Дорофей // Комсомольская правда. 20 марта 2008.6 В схеме, предложенной Олегом Масловым и Александром Прудником, правители делятся на реформаторов, реакционеров и неудачливых реформаторов. См.: Маслов О., Прудник А. Владимир Путин как символ в истории России-СССР со времен Александра II Освободителя (www.polit.nnov.ru/2006/07/06/putin/).7 Примечательно, что выражение русского философа Константина Леонтьева о необходимости «подморозить Россию - чтобы она не гнила», стало популярным благодаря наставнику Александра III - обер-прокурору Синода Константину Победоносцеву.8 Ильин М.В. Слова и смыслы. Опыт описания ключевых политических понятий. М., 1997. С. 7.9 Кургинян С. Медведев и развитие // Завтра. 2008. ? 12, 13.10 См.: Окара А.Н. Реприватизация будущего. «Суверенная демократия»: новая русская идея или «миссия» корпорации ЗАО «Россия»? // Политический класс. 2007. ? 4. С. 29-31.