Бразильская модель
В Бразилии широко распространено мнение об относительной мягкости местной политической культуры. По сравнению с другими странами Латинской Америки бразильские авторитарные режимы ХХ в. действительно могут показаться почти демократическими.
«Единая Бразилия» и «Справедливая Бразилия»
Впервые авторитарный режим установился в Бразилии после революции 1930 г., когда власть в стране захватил президент Варгас. После войны диктатор был свергнут, и началась демократизация. Однако на выборах 1951 г.
Варгас снова пришел к власти, теперь уже демократическим путем. Он возглавлял страну до 1954 г., но вдруг покончил жизнь самоубийством. Его идеи унаследовала Трабальистская партия. По-португальски «трабальистами» называют и британских лейбористов; бразильский же трабальизм сами бразильцы иногда описывали как «смуглый социализм».
В 1964 г. военные совершили переворот, направленный против подрывной деятельности и коррупции. Почти все генералы, возглавлявшие страну после «революции 31 марта», участвовали еще в перевороте 1930 г. и, как и Варгас, происходили из южного штата Риу-Гранди-ду-Сул. Прежде всего они были националистами, желавшими превращения Бразилии в великую державу.
Все политические партии были запрещены. Вместо них появились «Союз национального обновления» (ARENA) и «Бразильское демократическое движение» (MDB). В двухпартийной системе роль партии власти была отведена ARENA.
Эта система во многом напоминает нынешнюю российскую: происхождение правящей группировки из одного региона, появление партии власти и созданной самой же властью оппозиции, безыдейность обеих ведущих политических сил...
До конца военного режима ARENA всегда побеждала. Для региональных «касиков» (лидеров местных политических элит) оппозиция, постоянно терпевшая поражение на выборах, казалась все менее привлекательной. Неудивительно, что это едва не привело MDB к самороспуску. Кризис официальной оппозиции, которой не дают никогда стать партией власти, тоже картина, близкая современной России.
В экономике военные перешли к поощрению государственного сектора, развитию нефтедобычи, экспорту военной техники. Доходы возросли. При диктатуре стали лучше жить не только высшие офицеры и близкие к ним политики, но и часть среднего класса. Похожим образом развивалась и Россия в последние 12 лет.
Однако успехи не могут быть постоянными. «Бразильское экономическое чудо» в значительной мере было обеспечено за счет накопления внешнего долга. Некоторые государственные проекты оказались экономически непродуманными, например, строительство дорог «ниоткуда в никуда» в Амазонии. Развитию страны препятствовали колоссальный разрыв между штатами, вырубка лесов, засуха, социальные и расовые предрассудки, а также споры между монетаристами, выступавшими за стабилизацию экономики, и структуралистами, считавшими инфляцию неизбежным спутником роста.
Кризис породил демократизацию
«Чудо» оказалось недолговечным. Развитие энергетики отставало от потребностей страны. Нефтяные кризисы 1973 и 1979 гг. дважды заметно сказались на национальной экономике. Рост ВВП замедлился, а инфляция и внешний долг увеличивались все быстрее. На этом фоне в 1974 г. началась «абертура» (планомерное «открытие» политических свобод под контролем военных).
Бразильские и российские ученые до сих пор спорят о том, что именно привело к «абертуре» — проблемы в экономике, конфликт между сторонниками жесткой линии и более умеренными генералами, недовольство среднего класса, ухудшение отношений с США или сразу несколько причин. Во всяком случае, можно утверждать, что трансформация режима произошла не под влиянием какой-либо яркой личности в вооруженных силах или из числа внесистемных оппозиционеров. В отличие от России «нулевых годов», ни один военный или гражданский политик не мог всерьез претендовать на лавры национального лидера; ни Чавеса, ни Манделы в Бразилии не нашлось.
Бразильская оппозиция тогда напоминала нынешнюю российскую, но верхний эшелон власти был более раздробленным, чем в современной России. Впрочем, определенное сходство с нашей страной состоит в том, что начавший «абертуру» генерал Гейзел был тесно связан с госкорпорациями в сфере энергетики: до своего президентства он возглавлял крупнейшую нефтяную компанию Petrobras (госкорпорациями генералы руководили сами, либо давали порулить лояльным политикам из ARENA, например, губернаторам штатов).