Выбрать главу

И все. Но этого было достаточно, чтобы между ними возникла какая-то связь, чтобы каждый из них понял, что в случае необходимости может рассчитывать на другого. Хотя Оливье был немного разочарован тем, что Шарль не продолжил разговора, он не стал настаивать, взял книгу и до ужина читал, лежа в постели.

Этой ночью Шарля опять мучил кошмар, а очнувшись от него, он почувствовал, что Оливье, склонившись к нему, нежно гладит его по голове. Он лежал не шевелясь, весь в поту. Из всего кошмара он помнил только, что истошно кричал, чтобы предупредить Жана, который шел по центральной аллее парка в Ла-Виль-Элу, не видя, что немецкий солдат поднимает ружье и прицеливается. Понемногу он успокоился.

— Ложись, — шепнул он Оливье. — Не беспокойся. Я сейчас засну.

Оливье лег, но через некоторое время, как будто темнота могла сделать Шарля более откровенным, спросил:

— Чего ты боишься? Скажи мне.

— А я не боюсь, — ответил Шарль.

— Я не говорю, что ты боишься, — пояснил Оливье, не желая его обидеть. — Я только говорю, что ты испугался чего-то во сне.

— Во сне я боялся не за себя.

— А за кого?

— Ты его не знаешь.

Жан. Пробираясь сквозь поросль, он прочерчивает ботинками след в опавших листьях. Похоже, он знает, куда идет. Нет, кажется, не очень. Время от времени он останавливается, то разглядывая муравьев, то внимательно вглядываясь в деревья. Потом подходит к какому-то дереву, щупает кору, вынимает нож и резким, но точным движением делает насечку, как будто для того, чтобы пометить дорогу. Жан небольшого роста, но коренастый. Он может поднять мешок в 50 килограммов, как взрослый мужчина. На плече у него топор, настоящий топор дровосека, на поясе стальной нож. Он идет молча. Поросль становится все гуще. С чахлых берез, как занавеси, свисает плющ. Высокие папоротники растут вперемежку с колючим кустарником. Взгляд наталкивается на заросли остролиста. Жан медлит, ищет проход, затем решительно входит в чащу, не оглядываясь на Шарля. Он идет вперед и, высоко поднимая ноги, придавливает ветки колючего кустарника. Шарль с трудом поспевает за ним. Он не понимает, зачем Жан туда пробирается. Шарль плохо знает эту часть леса и не любит ее. Между собой они называют ее «жуть». Шарль знает, что дальше лес становится все более редким, а почва все более болотистой. Но вот Жан остановился. Шарль догнал его. Он вдруг заметил, что это нечто вроде поляны на небольшом холме, к которому вплотную подходят большие утесы. Все заросло мохом и вереском. Жан оборачивается к Шарлю.

— Стой здесь, — приказывает он.

Затем, медленно перебираясь от одного камня к другому, он останавливается на самом высоком. Он поднимает голову и смотрит на небо, которое в просвете между раздвинувшимися деревьями кажется куском раскрашенного полотна. Он снимает с плеча топор и кладет его у ног. Затем снимает большую кожаную куртку, и Шарль видит, что поверх свитера на левой руке у него намотана толстая веревка.

— Стой, где стоишь, — бросает он Шарлю. Потом спускается так же медленно, как и поднимался, пристально глядя на Шарля, как бы желая его загипнотизировать. Одновременно он снимает с руки веревку.

— Руки за спину, — говорит он, подходя к Шарлю.

— Что с тобой? — спрашивает Шарль.

— За спину, я тебе говорю.

Шарль делает шаг назад.

— Так ты играешь или нет?

— Во что? — отвечает Шарль.

— В жертвоприношение, — говорит Жан и добавляет: — «Наступил миг не страха, но упования».

Шарлю кажется, что у него странный, неестественно низкий, как будто сдавленный голос, но он покорно кладет руки за спину. Он знает, что сейчас Жан свяжет ему руки. Почувствовав веревку на своих запястьях, он не пошевелился, только подумал, что, наверное, ему следовало бы сопротивляться. Жан сильнее его и сразу бы с ним справился, но тогда по крайней мере он смирился бы перед силой.

— Ты прав, что доверяешь мне, — говорит Жан, очень туго затягивая веревку. — Теперь иди до самого верха.

Шарль поднимается так же медленно, как только что поднимался Жан. Он не понимает, откуда в этом лесу нагромождение утесов, какие встречаются обычно в ландах, и каким образом Жан обнаружил их. Добравшись до последнего, Шарль замечает немного ниже другой, совершенно плоский, как плита.

— Стой, где стоишь, — раздается сзади голос Жана.

Через несколько минут Шарль увидел, как Жан слева спускается к плите. Топор снова у него в руках. Он останавливается перед Шарлем, положив топор между ног. Высоко подняв голову, он устремляет взор поверх головы Шарля к какой-то удаленной точке в небе.