Хранитель печати Мишель де Марийяк
Вам говорили, что достаточно не высказываться в защиту герцога Мантуанского, пока Вы заняты серьёзной осадой, и что больше Вы ничего сделать не сможете, не совершив низости, недостойной великого государя, которому никогда на подобное не следует соглашаться, какую бы пользу он ни рассчитывал извлечь.
С моей стороны было бы преступным упущением не отметить здесь, что Ваше Величество, следуя велениям своего сердца и привычному для Вас образу действий, приняли в той ситуации наилучшее и наиболее благородное решение [150], заняв сторону герцога Мантуанского, и за сим последовал столь оглушительный успех, что через короткое время Ла-Рошель была взята, а Ваши войска были готовы прийти на помощь этому принцу, подвергшемуся несправедливому нападению.
В это же самое время, овдовев через год после свадьбы [151], Ваш брат вознамерился жениться на принцессе Марии [152]. Однако он поступил столь неразумно, что, вместо того чтобы оказать помощь её отцу, герцогу Мантуанскому, навредил ему больше, чем даже собственные враги герцога, – уехав от Вашего Величества и удалившись в Лотарингию [153]как раз тогда, когда ему следовало, напротив, соединиться с Вами, дабы приумножить Ваши силы [154].
Мария-Луиза Гонзага.
Дурное поведение брата не помешало Вашему Величеству продолжить поход [155], преследовавший такие возвышенные цели, да и Господь так явственно благоволил к нему, что, едва достигнув Альп, Вы сразу же сумели преодолеть их, причём в самый разгар зимы, разбить герцога Савойского [156], получавшего поддержку испанцев, снять осаду с Касале [157]и принудить всех врагов искать мира [158].
Добившись триумфального завершения этой кампании, установившей мир в Италии [159], Ваше Величество, обладая умом и душою, находящими отдохновение лишь в трудах, незамедлительно отправились в Лангедок [160], где, взяв силой города Прива и Алес, своею твёрдостию принудили к покорности [161]остатки гугенотской партии, а своею милостию [162]даровали мир тем, кто осмеливался с Вами воевать. Притом Вы сделали это не путём предоставления им вредных для государства привилегий, как это происходило в прошлом, а изгнав за пределы королевства человека, единолично возглавлявшего это злополучное движение [163]и без конца подстрекавшего его к бунту.
Важнее всего в этой славной победе было то, что Вы совершенно разгромили гугенотскую партию [164]– как раз в то время, когда испанским король стремился её возродить и укрепить сильнее прежнего.
Незадолго до того он заключил новый договор с герцогом де Роганом [165], дабы сформировать в нашем государстве корпус мятежников, восставших одновременно против Бога и Вашего Величества, обещая давать оному по миллиону в год [166]и тем самым делая вест-индские владения невольными сообщниками, вынужденными оплачивать адские замыслы.
Однако этим благочестивым планам не суждено было осуществиться: и в то же самое время, как до испанского короля дошло неприятное известие о том, что его гонец, вёзший столь славный договор, был пойман и умер на эшафоте [167]по приговору Тулузского парламента, Ваше Величество с радостью и пользой простили тех, кто более не мог защищаться, расстроили их заговор и милостиво обошлись с ними самими, тогда как они ожидали примерного наказания за совершённые преступления.
Знаю доподлинно, что Испания полагает, будто столь мрачное злодеяние может быть оправдано тем, что Вы, Ваше Величество, оказывали помощь Голландии [168], однако это оправдание столь же убого, как и дело, за которое они воюют.
150
Как уже было сказано выше, решение оказать герцогу Неверскому помощь в отстаивании его прав на Мантую было принято во Франции далеко не сразу. Во-первых, в начале мантуанских событий королевская армия почти в полном составе находилась под Ла-Рошелью, во-вторых, против герцога выступила Мария Медичи, помнившая о его участии в мятеже принцев в 1616 – 1617 гг., в-третьих, Франция была не готова вести с Испанией большую войну, в которую мог перерасти конфликт в Монферрато. Тем не менее в стратегически важную крепость Касале был послан небольшой французский гарнизон.
151
Первая супруга герцога Орлеанского умерла при родах 4 июня 1627 г., дав жизнь будущей Великой Мадемуазель.
152
т.е. на Марии-Луизе Гонзага, дочери герцога Неверского. Этому браку всячески противилась Мария Медичи, не желавшая допустить, чтобы любимый сын женился на дочери её врага.
153
Герцог Карл IV Лотарингский неоднократно предоставлял в своих владениях приют мятежному брату Людовика XIII и помогал ему набирать войска для вторжения во Францию.
154
Напомним, что в этот момент герцог Орлеанский всё ещё был наследником престола и наместником королевства, что налагало на него определённые обязательства.
155
15 января 1629 г. Людовик XIII и Ришельё выступили во главе армии из Парижа, а 14 февраля прибыли в Гренобль. Император был убеждён, что зимой французы не решатся совершить переход через Альпы. Однако, преодолев перевалы, 1 марта королевская армия вторглась в Пьемонт.
156
1 марта с герцогом начались переговоры о беспрепятственном пропуске французских войск через Сузское ущелье, так как это был самый короткий путь к осаждённой испанцами крепости Касале, но Карл Эммануил всячески их затягивал, чтобы добиться от кардинала больших уступок. Утром 6 марта французские мушкетёры овладели находившимися в ущелье укреплениями, обратив армию герцога в бегство.
158
Сразу же после взятия Сузы французской армией герцог Савойский запросил мира, обещая вывести свои войска из Монферрато и отказаться от претензий на него. 19 апреля 1629 г. в Сузе был подписан договор между Францией, Савойей и Венецией, подтвердивший права герцога Неверского на Мантую и Монферрато, и оформивший оборонительный союз против Испании.
160
В период временного затишья в военных действиях в Северной Италии кардинал остался с частью французских войск в Мантуе, тогда как Людовик XIII совершил молниеносный бросок на юг Франции. За шесть недель (с середины мая по конец июня 1629 г.) королевская армия захватила гугенотские крепости Прива и Алее.
161
В отличие от Ла-Рошели, которую Людовик XIII по совету кардинала приказал пощадить, Прива он отдал армии на разграбление, при этом гарнизон и мирное население подверглись жестокому уничтожению. После этого герцог де Роган запросил перемирия.
162
Для переговоров о мире прибыл сам кардинал. 28 июня 1629 г. был подписан так называемый «Мир милости» в Алесе. «Прежде с гугенотами заключали договоры, теперь король дарует свою милость», – заявил кардинал Ришельё после подписания эдикта. Король больше не желал идти ни на какие уступки гугенотам: они сохранили свободу вероисповедания и даже на время некоторые налоговые привилегии, но лишились возможности оказывать политическое и военное сопротивление королевской власти. Офицеры-гугеноты могли поступить на королевскую службу, не меняя религиозной принадлежности.
163
Т.е. герцога де Рогана. После подписания «Мира милости» он бежал в Венецию, но вскоре Ришельё предложил ему поступить на службу к Людовику XIII, и герцог проявил себя как талантливый военачальник, сохраняя для Франции альпийские перевалы и Вальтелину.
164
Миром в Алесе закончилась многолетняя борьба французского правительства с гугенотским «государством в государстве», которое перестало существовать как политическая и военная сила.
165
3 мая 1629 г., воспользовавшись тем, что Франция втянута в конфликт по поводу мантуанского наследства, герцог де Роган заключил с Испанией договор о предоставлении ему финансовой и военной помощи.
167
Зеландец Бернхард Пельц был арестован в городе Люнель (Лангедок) и казнён по приговору Тулузского парламента 12 июня 1629 г.
168
В начале июня 1624 г. Франция подписала договор о наступательном и оборонительном союзе с Голландией, по которому обязалась выдать союзнику ссуду в размере 1,2 млн ливров в том же году и по 1 млн в 1625 и 1626 гг. (т.е. приблизительно 20 и 17 млн евро). Следует заметить, что в то время Испания по-прежнему считала Соединённые провинции своей территорией; их независимость будет окончательно признана лишь по Вестфальскому миру 1648 г.