Попытки парламентов заявить, что в тех случаях, когда церковные судьи выносят решения вопреки канонам и декреталиям, исполнителями и покровителями коих являются короли, именно парламенты должны исправлять недостатки их приговоров, – на самом деле претензия, настолько лишённая какого-либо подобия справедливости, что сие делает её абсолютно нетерпимой.
Если бы вся Церковь выносила решения вопреки канонам и декреталиям, то можно было бы сказать, что король, их покровитель, должен был бы отстаивать их каким-то чрезвычайным способом, имеющимся в его власти; но когда один судья выносит приговор, вступающий в противоречие с оными, то этот приговор может быть отменён, а действия его самого – исправлены вышестоящим начальством; и государевы чиновники не могут, не коснувшись кадила [366]и не совершив явного злоупотребления властью, посягать на то, что принадлежит только людям, особым образом посвятившим себя Богу. А когда они поступают так до того, как будет вынесен последний церковный приговор [367], то их поведение оказывается совершенно лишено не только справедливости, но даже и намёка на неё.
Намерение парламентов передать решение всех духовных и церковных вопросов в ведение королевских судов под предлогом осуществления светской власти также лишено всяких оснований. Между тем нет ни одного президиального суда [368]и ни одного королевского судьи, который бы не желал устанавливать сроки проведения процессий, час совершения соборной мессы и многих других церемоний, прикрываясь общественной пользой. Таким образом, второстепенные дела берут верх над главными, и, вместо того чтобы поставить служение Богу на принадлежащее ему первое место в качестве мерила для всех гражданских поступков, оно оказывается задействовано лишь в такой степени, в какой светские люди – государевы чиновники – соизволят сие допустить.
Прекрасно знаю, что отдельные случаи дурного отправления правосудия теми, кому принадлежит церковная юрисдикция, и чрезмерная затянутость процедуры, предписанной канонами, служат благовидным предлогом для посягательств со стороны королевских чиновников, но по праву они совершаться не могут, ибо один недостаток не извиняет другой, но заставляет исправлять оба, что я и собираюсь продемонстрировать ниже.
Я охотно умолчал бы о стремлении парламентов объявить неправосудным любое судебное решение, вынесенное вопреки их постановлениям, которым они тем самым стремятся придать такую же силу, какую имеют королевские указы, если бы не был вынужден показать, что этот обман совершенно неприемлем, поскольку, выдвигая подобное притязание, они равняют свою власть с властью их короля и повелителя.
Вред, причиняемый Церкви подобными посягательствами, сносить нельзя ни в коей мере, ибо из-за него прелаты оказываются абсолютно не в состоянии исполнять свои обязанности. Если какой-нибудь епископ пожелает наказать священнослужителя, тот мгновенно выходит из-под его юрисдикции посредством подачи апелляции на якобы неправосудное решение по его делу; а если во время своего пастырского визита епископ издаёт какие-либо постановления, то их вступлению в действие тотчас же чинятся препятствия, ибо хотя в делах, касающихся дисциплины, апелляции носят всего лишь передаточный характер, парламенты вопреки здравому смыслу приостанавливают с их помощью приведение приговоров в исполнение [369].
Одним словом, можно с полным основанием заявить, что Церковь закована в кандалы, и если глаза у её служителей открыты, то руки связаны так, что, видя скорби, они лишены возможностей их исцелять.
Одно меня утешает в такой тяжёлой ситуации: то, что не может сделать в этом отношении Церковь, Ваше Величество легко сумеет совершить, ибо только от Вашей воли зависит исправление подобных нарушений.
Для того чтобы оградиться от них, первым делом надобно приказать, чтобы в будущем апелляции на неправосудные решения более не принимались, за исключением случаев явного посягательства на королевскую юрисдикцию и очевидного нарушения постановлений, исходящих от светской власти королей, а не от духовной власти Церкви.
Для обеспечения скрупулёзного соблюдения этого указа после его выхода Вашему Величеству следует издать регламент, состоящий из шести глав. Тем самым Вы одновременно воспрепятствуете нарушениям как со стороны Церкви, так и со стороны парламентов.
368
Такие суды были созданы по указу короля Генриха II (1551 г.) в большинстве бальяжей и сенешальств французского королевства; занимались разбором гражданских дел.
369
Подача апелляции (обжалование приговора) обычно производит двоякий эффект: во-первых, происходит передача дела в вышестоящую инстанцию, которую просят разобраться, правильно ли был вынесен приговор (effet devolutif), а во-вторых, исполнение приговора обычно приостанавливается в ожидании окончательного решения (effet suspensif). В делах дисциплинарных апелляция обычно не влекла за собой приостановки наказания, т.е. его следовало исполнять, не дожидаясь окончательного решения. Парламенты между тем пытались ограничить прямое действие апелляции, что, естественно, наносило урон авторитету церковных иерархов.