Д.А. Волкогонов уделял много внимания обоснованию тезиса о том, что Сталин уступал другим в интеллектуальном и нравственном отношении, а успех в политической борьбе объяснял его целеустремленностью, политической волей, хитростью и коварством, умением использовать партийный аппарат в своих целях. Волкогонов акцентировал роль Зиновьева и Каменева («ленинская гвардия»), которые рассчитывали использовать его в борьбе с Троцким в собственных интересах как подручного[90]. Но с течением времени этот автор менял свое мнение. Сначала он утверждал, что Сталина на должность генерального секретаря рекомендовал Каменев при «одобрении» Ленина[91], в дальнейшем он понижал степень участия Ленина: «одобрение» исчезает, его заменяет тезис о том, что Ленин только «знал об этом предстоящем нововведении», а в качестве инициатора наряду с Каменевым появляется Сталин. Далее Волкогонов «уточняет»: «пожелание» исходило не только от Каменева, но и от Зиновьева и, негласно, от Сталина[92]. Никаких материалов, подкрепляющих свои выводы, автор не приводит.
Версия интриги Сталина с целью получения поста генсека иногда сочетается с признанием активной роли Ленина в решении этого вопроса. Н. Штейнбергер (со ссылкой на рассказы В.И. Невского и Н.А. Скрыпника) пишет, что «Сталин перехитрил Ленина, нарисовав ему преувеличенную картину грозящей опасности раскола партии», запугал Ленина тем, что у него нет твердого большинства в руководящем органе партии и выдавал себя за единственного человека, способного обеспечить Ленину стабильное большинство в ЦК. Поэтому «расширение полномочий Оргбюро и связанное с ним переименование сталинских функций произошло с одобрения Ленина»[93]. А.В. Антонов-Овсеенко не мог миновать версии об интриге, соединив в ней, кажется, все встречающиеся в литературе взаимоисключающие положения. Именно с интригами Сталина, стремившегося к удовлетворению маниакального стремления к власти, связывает он решение Пленума ЦК об избрании Сталина генсеком. Мотив этого стремления для автора ясен, а потому не аргументируется: «пост генсека… единственный ход к неограниченной власти»[94]. Отвергнув как «домысел» то, что предположение о назначении Сталина исходило от Ленина, Антонов-Овсеенко, побивая свою первую версию, предлагает вторую: обманутый Ленин сам предложил Сталину пост генерального секретаря[95]. Впрочем, есть и третья версия, согласно которой главными героями выступают не Сталин и Ленин, а Зиновьев и Каменев, которые (вместе с Бухариным) «наметили на место руководителя Центральным аппаратом Сталина» и вручили «туповатому» Сталину «ключ от Секретариата ЦК», считая, что он «будет плясать под их дудку». По мнению Антонова-Овсеенко, произошло это так: Каменев «на очередном заседании ЦК… внес предложение поставить во главе Секретариата Сталина, заменив должность «отсека» должностью «генсека». Кто-то с места… поддержал идею, и вот уже вопрос поставлен на голосование…»[96].
Повышенное внимание в этой истории приковано к Каменеву (иногда в компании с Зиновьевым). Об особой роли Каменева говорят Д.А. Волкогонов, Н.А. Васецкий, В.И. Старцев[97]. Итак, Каменев и Зиновьев в роли «делателей королей». Но с этим утверждением согласиться нельзя. Тезис о подобной их активности покоится только на рассказах Троцкого и логических выкладках. Документы показывают иное: в истории избрания Сталина генеральным секретарем политические интересы Зиновьева и Каменева сколь-либо существенного значения не имели, во всяком случае, они практически не просматриваются, зато политические интересы Ленина прослеживаются вполне определенно. Молчат документы и о какой-либо инициативе в деле выдвижения Сталина, исходящей от Каменева и Зиновьева.
Как правило, тезис о том, что Зиновьев и Каменев сделали Сталина генсеком, некритично сочетается с признанием содержащегося в «Письме к съезду» утверждения, что Сталин «сделался» генсеком. Сторонники признания активного участия Ленина, как и сторонники версии, что Сталина генсеком «сделали» Зиновьев и Каменев, не замечают, что между этим фактом и тезисом «характеристик» о том, что Сталин «сделался генсеком», имеется вопиющее противоречие. Или он сделался, или его сделали. На первый взгляд, ответ может состоять в том, что Сталин занял пост исключительно в результате собственных усилий. Но это мнение находится в противоречии с тем, что известно о личных и политических отношениях Ленина и Сталина, о настроениях Ленина, о положении Сталина в Политбюро и ЦК партии, наконец, о процессе избрания генерального секретаря на XI съезде партии. Об этом мы будем говорить ниже. А пока отметим, что признание за Лениным активного участия в избрании Сталина ставит под вопрос его авторство «Письма к съезду».
Д.А. Волкогонов был вынужден констатировать, что «до сих пор никто не может дать удовлетворительного ответа, почему это произошло, почему Сталин неожиданно для всех оказался на вершине пирамиды власти»[98]. К этому мы добавим, что не удалось дать удовлетворительного ответа и самому Волкогонову, он ограничился пересказом схемы, предложенной Троцким.
Таким образом, современная историография, как правило, сохраняет верность версии Троцкого и стоит в растерянности перед этой исторической загадкой - почему Сталин стал генеральным секретарем, повторяя в разных вариантах прежние схемы.
Мнения, выходящие за рамки традиционных представлений, встречаются редко. Например, Д. Лекович считал, что Ленин не только одобрил кандидатуру Сталина, но и «подготовил для пленума письменную рекомендацию»[99] (имеется в виду предложение Ленина об организации работы Сталина в качестве генерального секретаря). Э. Радзинский идет дальше, в создании поста генсека и избрании Сталина он усматривает стремление усилить систему контроля ЦК за партией и обеспечить смену поколений руководителей партии[100]. Это верно и вполне укладывается в традиционный взгляд на проблему установления должности генсека. Отрицая чисто административное значение этого поста, он расценивает его учреждение как продолжение и акт внутрипартийной борьбы, которая имела антитроцкистскую направленность. Это верное наблюдение и показатель того, что современная историография начинает сбрасывать с себя путы исторических легенд Троцкого.
В историографии прочно укоренилось мнение о том, что Ленин, разочаровавшись в Сталине и как в политике, и как в человеке, методично вел подготовку смещения его с должности генерального секретаря (здесь главную роль должно было сыграть «Письмо к съезду»). Тезис о разочаровании Ленина широко использовался Троцким и следующими за ним историками. В своей последней статье, написанной за 10 дней до смерти, он утверждал, что «последний период жизни Ленина был наполнен острым конфликтом между ним и Сталиным, кульминацией которого был полный разрыв между ними»[101]. Самому В. И. Ленину Троцкий приписывает такое признание: «Нет худа без добра, я засиделся и полгода смотрел "со стороны"», комментирует его: «Ленин хочет сказать (курсив наш. - В.С.): я раньше слишком долго засиделся на своем посту и многого не замечал; длительный перерыв позволит мне теперь на многое взглянуть свежими глазами… больше всего потряс его, несомненно, чудовищный рост бюрократического могущества, сосредоточением которого стало Организационное Бюро ЦК». «К этому периоду относится "заговорщическая" беседа Ленина со мной о совместной борьбе против советского и партийного бюрократизма и его предложения "блока" с ним против Организационного бюро, т.е. основной в то время крепости Сталина». Чтобы ни у кого не оставалось сомнения в достоверности этих слов, он присовокупляет: «Факт беседы и содержание ее нашли вскоре свое отражение в документах», они «составляют неоспоримый и никем не оспоренный эпизод истории партии». Надо, однако, заметить, что нам неизвестен ни один документ, который мог бы подтвердить сообщаемый Троцким факт обеспокоенности Ленина ростом могущества Оргбюро и исходящего от него бюрократизма. Молчат об этом и тексты ленинского «Завещания». Остается необоснованным и утверждение Троцкого, что «необходимость смены Сталина с поста генерального секретаря» «встает перед Лениным сразу после его возвращения к работе. Но этот персональный вопрос успел значительно осложниться… Генеральный секретарь опирался теперь на многочисленную фракцию… Обновление верхушки аппарата стало уже невозможно без подготовки серьезного политического наступления». Ну а факты, факты? Троцкий предложил то, что смог найти: недовольство Ленина было вызвано, оказывается, тем, что Сталин как генеральный секретарь был ответствен за «постановку вопросов на пленумах Центрального Комитета»[102]. В это трудно поверить, так как повестка дня пленума ЦК определялась не генеральным секретарем, а Политбюро, оно же и отвечало за свои решения. Вопросы для Пленумов ЦК готовились не секретариатом, а специально создаваемыми комиссиями.